— Так выфло, — промямлил Альберт, — промокая платком разбитую губу. — Не справился с управлением.

— Еще раз не справишься, — громила угрожающе отвел локоть в сторону, чтобы уже в следующее мгновение впечатать его в рот собеседника.

— Вудут тебе вавки, — откашлялся кровью несчастный, отстраняясь и прикрываясь рукой. — успокойся. Веньги невалеко в леске, полчаса езвы отсюва. Сумка с ватчиком, — сдался окончательно Альберт, боясь следующей экзекуции. — Успокойся… Только без меня ты все равно до нее не доберешься. Предлагаю поровну.

— Три вторых.

— И ни копейки с двадцати миллионов, — добавил Альберт. — Или поровну и еще два миллиона сверху, если выгорит.

— Две третьих, — уперся водитель, предпочтя синицу в своих руках, чем журавля где-то там в чужом небе.

Так и решили.

— Бавки у меня стащила одна врянь, — вздохнул Альберт, даже уже довольный, что так легко отделался, — которая за это и поплатилась, у нее стащили другие твари в свою очередь, которые тоже уже на том свете. Прямо проклятая сумка какая-то…

— Не стращай, меня на тот свет не отправишь.

— Да не я это, — возмутился Альберт, пытаясь говорить не шепелявя. — Деньги хранились у любовницы. Уверен, что это с ней разобрался их руками ее кинутый хахаль, который и навел их на сумку. Он же разобрался потом с ними, забрав деньги, которые они с Кэт и спрятали в леске, чтобы не тащить ее сюда. Специально ведь приперлись, чтобы стрясти с нас еще и те, на какие мы америкашек развели.

— Жадность еще никого до добра не довела, — повторил водитель еще раз свою мысль, идя в очередной раз на обгон через две сплошные.

— Чья бы мычала, — осторожно заметил Альберт. — Но получишь ты свое только тогда, когда исправишь свой косяк. Пока американка жива…

— Ты опять за свое, — пригрозил громила.

— Считай их моей страховкой, — продолжил гнуть свое несчастный, рискуя снова нарваться, которого раздевали прямо на глазах. — У тебя одна страховка, у меня другая. Не мы их сегодня, так они нас завтра — закон жизни, в которой гибнет слабейший. Проведем операцию по освобождению заложницы из рук маньяка, а что он ее случайно по ходу дела завалит, так это уже не наши проблемы.

— Мои две трети, — уточнил на всякий случай еще раз бритоголовый.

— Договорились уже, — кивнул Альберт, понимающий, что без этого садиста ему все равно не справится, да и не отпустит он его без денег.

— Столько работы, и все коту под хвост, — вздохнул печально Альберт, когда они почти уже подъехали. — Все же налажено было: заказы сыпались, деньги текли рекой, успевай только тратить. А как только Лужка сняли за утрату доверия, так и понеслось, будто из-под мозгов табуретку вышибли. Всего-то несколько миллионов убытка в рублях, но этого оказалось достаточно, чтобы у него начало сносить крышу. Заключает контракт на новое строительство, получает бабки и тут же перегоняет их все на свои заграничные счета. Набрал кредитов, будто и возвращать их не надо.

— Возвращаешь всегда свои, понятно.

— Здесь как раз и подворачивается эта денежная миллиардерша, с которой он знакомится в самолете. Ох, и пришлось мне тогда попотеть, таская ее по городу, показывая, что мы уже построили, что сейчас строим и что собираемся строить в будущем. Я тогда и сам всех наших дел не знал толком, он же никого близко не подпускал к своим махинациям. Думал, что сейчас кредит погасим ее бабками и сразу же возьмем другой под строительство аквапарка. И все снова попрет… Хрен там, кредит-то мы получили, да только мой сбрендивший дядечка их снова отправил за границу на свои офшорные счета, а оттуда еще черт знает куда! А потом нас стали трясти заказчики, требуя выполнения обязательств, рабочие со своей зарплатой, банк со своими процентами, в общем, все, блин, кому не лень. Продали производственную базу со всей техникой, продали бизнес-центр на Лесной, который сами же когда-то и построили, и в котором компания занимала три последних этажа, переехали в Москва-сити, чтобы казаться солидней в более чем скромненьких апартаментах, но с долгами почти рассчитались.

— Значит, не совсем твой дядя отмороженный, нашел же бабки, чтобы рассчитаться, — хмыкнул бритоголовый.

— Когда твой лимузин взлетает на воздух прямо возле офиса, а финансовый директор компании вешается в небоскребе на собственном галстуке, ничего другого больше уже не остается.

— Предупреждение конкретное.

— О чем и речь, — тяжело вздохнул Альберт, — только как-то от этого не легче. И, начавшееся уже строительство водного царства накрылось, короче, все посыпалось. А здесь еще и эта чума со своей проверкой, блин. Короче, бабок уже не было, как и совместного предприятия, давно и успешно затонувшего в так и не построенном водном дворце. Сдавались только отчеты в налоговую, но на этом и все, контракт на строительство аквапарка давно был расторгнут, городу эта тема была уже не интересна, прочие стройки тоже заглохли, так что появление спонсорши было смерти подобно.

— Я в курсе, — недовольно пробурчал громила, которому неожиданная исповедь этого избитого красавчика была так же нужна, как мертвецу счет в солидном банке с шестью нулями. Прикидывал уже, на что потратит деньжищи. Купит джип, ясный перец, и месяц будет отрываться по телкам в кабаках всего мира, купит дом в Подмосковье, а остальные, если останутся, вложит в дело. Откроет фирму и займется заливкой полусухой стяжки полов в квартирах. Наймет людей и снова в кабаки к телкам.

— И что ей в той аварии снесло мозги, нам было только на руку, — продолжал бубнить Альберт. Что такое полтора ляма, захудалая квартирка в центре, которую надо еще обставить и…