Многие терпели насилие от человеческих охранников и других видящих в загонах рабов. Некоторые часто меняли хозяев в юном возрасте, их продавали, разлучая с братьями, сёстрами, родителями…

Ощутив на себе взгляд видящего, Кико покраснела.

Иногда сложно было помнить, что они могут её слышать.

Прочистив горло, она опять сосредоточилась на гарнитуре и на своём лучшем друге, внезапно остро осознав затянувшуюся тишину.

— Декс, — она качнула головой, чтобы сбросить с глаз прямую чёрную чёлку, но пустынный ветер опять её взъерошил. — Тебе не нужно обо мне беспокоиться, ладно? Я в порядке.

— Ты не в порядке, Кикс.

В ответ на её молчание его голос вновь понизился до того глубокого баритона.

— Не дури мне голову, ладно? — сказал он. — Ты в тысяче миль от «нормально». Ты из больницы выписалась когда? Неделю назад? И ты запрыгиваешь на долбаный вертолёт, летишь в место, которое чертовски близко к превращению в полноценную горячую точку…

— Декс, — произнесла она, вздыхая. — Я правда в норме… в том плане, который важен для пребывания здесь.

Когда он промолчал, она выдохнула.

— От торчания в больничной палате мне становилось хуже, — призналась она. — Торчать в здании на Калифорния-стрит мне тоже не шло на пользу. Я на стены лезла. Ты прекрасно знаешь, что я не лучшим образом переношу ничегонеделание. Особенно когда столько всего происходит.

Прикусив губу, она добавил:

— В любом случае, мне отнюдь не шло на пользу наблюдение за тем, как все, даже ты и Блэк, постоянно пялились на меня и гадали, как у меня дела…

Почувствовав, что он собирается запротестовать или, может, оправдаться, Кико его перебила.

— …и неважно, какими бы благими ни были ваши намерения, Декстер, — раздражённо произнесла она. — Декстер. Дорогой. Я люблю тебя. Ты знаешь, что я тебя люблю. И Блэка я люблю. Я ценю вас обоих настолько, что не могу выразить словами. Просто мне нужно немного свободы.

Почувствовав, как напряглись её челюсти, она добавила:

— Более того, мне нужно работать. Сидеть как инвалид и смотреть дерьмовые фильмы по большому телевизору мне не поможет. И как я уже сказала, физически я в порядке. Я получила допуск от докторов…

— Хрень собачья.

Несмотря на резкость выражения, голос Декса звучал более смиренно.

Он снова казался беспокоящимся, словно ничего не мог с собой поделать.

Он заворчал на неё, словно и с этим ничего поделать не мог.

— …Мне они сказали другое, — добавил он. — Ты и половину швов не сняла, Кикс. Ты всё ещё побита и покрыта синяками. У тебя нехватка веса. Тебе надо отдыхать, больше спать. Вот что мне сказали…

— Это швы, Декс, — раздражённо отозвалась она. — У меня швы. После этого у меня будут шрамы. И они никуда не денутся. А отосплюсь на том свете…

— Кикс.

Она замолчала, услышав боль в его голосе.

Прикусив губу, она подумывала повесить трубку.

Просто разорвать соединение.

Но она знала, что это причинит ему ещё больше боли, или хуже того, вызовет у него стыд из-за того, что он сделал больно ей. Или заставит беспокоиться, что он втянул её в своё эмоциональное дерьмо. В любом случае, Кико и так знала, что желание повесить трубку вызвано не тем, что она боится его эмоций.

Она боялась собственных эмоций.

В глубине души ей просто хотелось и дальше подавлять это всё — может, вечно.

— Кикс, — произнёс он тихо. — Позвони мне, ладно? Попозже. Если захочешь.

Прикусив губу, она кивнула, забыв, что он не может её видеть.

Она снова кивнула, невольно вытирая слёзы и моргая от песка, который тёплый порыв ветра швырнул ей в лицо.

— Позвоню, Декс.

— Обещаешь? — мягко переспросил он. — Только если тебе это нужно. Но пообещай, что позвонишь, если тебе это понадобится. Пообещай, что не станешь от меня отгораживаться, Кикс.

— Позвоню, — она прикусила язык. — Я никогда не отгорожусь от тебя, Декс. Никогда.

Она подумывала сказать больше.

Она подумывала озвучить более гладкое прощание, менее неловкий переход.

Она повесила трубку, щёлкнув гарнитурой и постаравшись контролировать своё дыхание.

Стоя там, она постепенно вновь осознала присутствие Джакса.

Она не видела, как он двигался, но теперь он определённо стоял ближе, чем когда она в первый раз посмотрела на него.

Опять-таки, видящий не давил на неё своим присутствием.