Он тихо заплакал, и Оливия прокляла себя. Что она сделала с отцом!

Но тут Эдвард поднял голову и взглянул на Чарлза.

– Думаю, она втайне любила тебя, но боялась признаться, а потом было уже поздно.

Оливии показалось, что она сейчас лишится сознания. Ноги подкашивались, голова кружилась. Он знал!

– Отец, ты наверняка ошибаешься! Она никому не говорила… – жалобно пробормотала она, заливаясь краской. Хоть бы никто не заметил ее неуместного румянца!

– Этого и не требовалось, – перебил Эдвард, вытирая глаза и поднося к губам стакан. – Я и без того все видел. Для этого не нужно быть семи пядей во лбу. Знал, но принес ее в жертву, потому что нужно было спасать тебя.

Губы Чарлза были плотно стиснуты. Он словно окаменел, и у Оливии не хватило мужества взглянуть на своего мнимого супруга.

– Не может этого быть. Она призналась бы мне, – твердила Оливия, пытаясь спасти остатки гордости.

– Но не призналась! – прогремел старик. – В таком случае не воображай, что знаешь все на свете, Виктория Доусон!

Господи, Чарлз наверняка посчитает, что свояченица сбежала из-за него! Необходимо как можно скорее и убедительнее разуверить его!

Но Чарлз, похоже, разделял мнение жены.

– Невозможно понять мотивы многих поступков, Эдвард. Мозг – это невероятно сложное устройство, не говоря уже о сердце. А близнецы связаны, кроме того, еще и взаимной интуицией и необычайной близостью. Вы сами не раз наблюдали, как они чувствительны и проницательны, когда речь идет о ком-то из двоих. Возможно, Оливия с трудом перенесла замужество сестры и теперь пытается стать самостоятельной и найти себя.

– В монастыре? – возмущенно обронил Эдвард. Не такой судьбы он хотел для своей дочери. – Я угрожал этим тебе, Виктория, да и то не всерьез.

– А я посчитала, что ты не шутишь, – откровенно призналась девушка. – Да и сестра была того же мнения.

– Я не смог бы сделать такое с тобой.

Не смог? Зато вынудил Викторию выйти замуж. И та не вынесла жизни с нелюбимым. Но у Оливии не хватит духу признаться.

Как и предсказывал Чарлз, Эдвард решил нанять сыщиков и попросил Чарлза заняться этим в понедельник. Они собрали все ее письма и отдали Чарлзу, а Оливия пообещала припомнить имена девочек-одноклассниц и попытаться узнать, кто из них переехал в Калифорнию.

Берти вместе с Джеффри тихо плакали на кухне. Берти уже прочла письмо и была так расстроена, что не подумала внимательно рассмотреть воспитанницу. Наспех поцеловав ее в щеку, Оливия выбежала. Не стоит чаще, чем нужно, попадаться Берти на глаза. Она даже не поднялась в свою комнату, опасаясь чем-нибудь выдать себя.

Эдвард предложил им переночевать, но Чарлз сказал, что нужно выехать сегодня – завтра он должен быть в суде и, кроме того, собирается как можно скорее переговорить с частными детективами. «Виктория» и Джефф, разумеется, могли бы остаться, но Оливия откровенно боялась, что Берти ее разоблачит, как только придет в себя, а этого допускать нельзя. Пока все идет прекрасно, а дальше – кто знает?

Расставаясь с дочерью, отец снова заплакал, и Оливия готова была убить себя. Джефф тоже был так угнетен, что даже не покатался верхом. Берти и Эдвард помахали им на прощание, и машина укатила.

– Неужели она не понимает, какой удар нанесла отцу? – вздохнул Чарлз. Хорошо еще, что Эдвард воспринял новость куда более стойко, чем они ожидали. Что же касается утверждения тестя, что свояченица была влюблена в него… все это попросту старческие бредни!

– Думаю, что она не представляла, к чему приведет ее бегство, иначе не отважилась бы, – заметила Оливия, думая при этом о сестре. Она все больше и больше жалела, что поддалась на уговоры, и идея послать телеграмму казалась все более правильной.

Они добрались домой только в десятом часу, и, поскольку никто даже не обедал, Оливия велела Джеффри надеть пижаму и поесть супа на кухне, а сама проверила, какие припасы есть в кладовой, и десять минут спустя на плите уже разогревался куриный бульон с овощами, а на столе красовались тосты с маслом и свежеприготовленный салат.

– Когда ты успела? – удивился Чарлз. – Вижу, у тебя от меня немало секретов.

– Гораздо больше, чем ты думаешь, – улыбнулась Оливия, но Чарлз недовольно нахмурился.

Тут появился Джефф, который немного оживился только после того, как съел суп и вторую порцию салата.

– Очень вкусно, Виктория, – удивленно протянул он, застенчиво улыбаясь, но Оливия не могла позволить себе лишний раз улыбнуться мальчику, боясь, что он в два счета ее раскусит. Она поскорее отвернулась и достала блюдо с шоколадным печеньем.

– Это ты испекла? – поразился мальчик, и Оливия, смеясь, покачала головой:

– Нет, кухарка.

– У Олли лучше получается, – пролепетал мальчик с полным ртом.