– Ах как тебе нравится все это! – язвительно произнесла она, уперев руки в бока.

Протянув руку, он поставил на место перевернутую табуретку и широко улыбнулся, глядя на рассерженную Санни.

– Ты права, мне это нравится. Зрелище, прямо тебе скажу, весьма захватывающее.

Только тут Санни вспомнила, что на ней не было ничего, кроме короткой батистовой ночной рубашки на узеньких бретельках, туго натянувшейся на груди. Круто повернувшись, она пулей вылетела из кухни.

И тут же налетела на валявшийся на полу ящик… Одной ногой она раздавила карандаш, а другой наступила на гвоздь. Бормоча проклятия, она поковыляла в свою спальню.

Спустя несколько минут Санни вернулась на кухню, одетая в широкую футболку с вырезом лодочкой и шорты. Свет уже был включен, и Тай колдовал над плитой, на которой стоял кофейник.

– Чувствуй себя как дома! – произнесла Санни.

Не обращая внимания на ее сарказм, он ответил:

– Спасибо, я так и делаю. Она подошла к кухонному шкафчику и стала доставать из него чашки и блюдца.

– Сливки? Сахар? – подчеркнуто безразлично спросила она.

– Предпочитаю черный кофе без сахара. А вот от печенья не откажусь.

Недовольно фыркнув, Санни достала пакет шоколадного печенья, припасенный для недельного пребывания на озере.

– Кстати, – пробормотал он, откусывая большой кусок печенья, – твой прежний наряд нравился мне гораздо больше.

– Не сомневаюсь!

– Впрочем, и в этом ты очень хороша. У него есть свои определенные преимущества…

При слове «преимущества» он уставился на грудь Санни. Под тонкой трикотажной футболкой не было лифчика. И чем дольше он глядел на ее грудь, тем яснее это становилось.

Санни попыталась скрыть свое смущение язвительным вопросом:

– Интересно, знают ли законопослушные налогоплательщики Латам-Грина, что их шериф – сексуальный маньяк?

– А я сейчас при исполнении служебных обязанностей, – хмыкнул он.

– Что-то меня это нисколько не утешает.

– А должно бы. Не будь я сейчас на службе, давно бы затащил тебя в постель.

– Вот уж ни за что на свете, мистер Бьюмонт!

Тай самоуверенно улыбнулся и негромко произнес:

– Он уже готов.

Санни вздрогнула от такой наглости, чем немало позабавила его.

– Кофе, Санни, я хотел сказать, что кофе готов.

Она принялась разливать кофе по чашкам, стараясь не думать о том, что шериф пристально разглядывал ее голые ноги.

– И как долго ты здесь работаешь шерифом? – спросила она, ставя перед ним полную чашку черного кофе.

– С самого приезда. Собственно, я и приехал сюда, чтобы занять эту должность.

– А что ты делал прежде?

Она уселась напротив него, понемногу отхлебывая горячий напиток.

Внезапно его глаза перестали смеяться, у рта залегли две глубокие морщинки.

– Прежде я занимался другой работой.

– Понятно…

Санни все поняла. Он скрывал свое прошлое и не хотел о нем говорить. В этом ему можно было только позавидовать. Ведь свое прошлое она уже скрыть не сумеет, оно известно всему городку, где она родилась и выросла. В Новом Орлеане она чувствовала себя в безопасности. Там никто не догадывался о ее скандальном разрыве с Доном Дженкинсом. Да, ее друзья знали, что она переехала в Новый Орлеан из маленького провинциального города, но никогда не расспрашивали ее о прошлом и причинах, побудивших покинуть родное гнездо.

Именно поэтому она уважительно отнеслась к праву Бьюмонта на личные тайны, хотя он и был самым несносным мужчиной из всех, кого она встретила за всю свою жизнь.

Она перестала задавать вопросы и принялась молча есть шоколадное печенье.

Тай первым нарушил затянувшееся молчание:

– Это что, несчастный случай? Он мотнул головой в сторону валявшихся на полу вещиц из сломанного ящика. В ответ Санни расхохоталась:

– Я хотела найти номер телефона Джорджа Хендерсона и расспросить его о тебе.

– Он бы дал отменную характеристику, потому что работает у меня.

– Джордж работает в полиции?

– Да, он помощник шерифа, то есть мой помощник.

Санни недоверчиво покачала головой.

– Помнится, он любил воровать арбузы…

– Так он и сейчас их ворует. Оба рассмеялись, и им стало хорошо – напряжение само собой улетучилось. Вдоволь насмеявшись, Санни внезапно осознала, насколько интимной была сложившаяся ситуация.

– Становится совсем темно. Уже очень поздно, – пробормотала она, чуть ли не силой вынимая у Бьюмонта из рук недопитую чашку кофе и ставя ее в раковину вместе со своей.