– Я не знаю, как это объяснить, я такого никогда не видела, – вздохнула Наташка. – Да и Руслан, видишь, ничего тебе не скажет. Но, знаешь, Кать… Я б на твоем месте двадцать раз подумала, прежде чем оставлять его в своем доме. Тем более, он не заслужил такой заботы, не заслужил быть спасенным!

– Возможно.

– А заслужил он как раз другое – он дал тебе право бросить его, как он бросил тебя!

У меня не получалось так же ловко и безапелляционно судить людей, как у Наташки, и я не знала, чего он достоин, а чего – нет. Но, как ни странно, теперь, когда у меня появились новые причины отказаться от помощи ему, я лишь укрепилась в решимости не оставлять Руслана одного.

Даже после всего, что он сделал.

В тот день я впервые вспомнила, что такое дурное предчувствие.

Раньше оно было частым гостем в моем мире, причем в большинстве случаев – неоправданным. Оно стало любимым спутником тревожности. Как только я начинала волноваться по мелочам, мне всюду мерещилось то самое дурное предчувствие: уж теперь случится что-то плохое, обязательно, вселенная против меня!

Это превратилось в дурную привычку, от которой меня отучил Руслан. Я стала доверять ему, поверила, что если что-то пойдет не так, мы вместе с этим разберемся, он меня не оставит. А если так, то какой смысл беспокоиться?

И вот дурное предчувствие вернулось, позабытое, нежданное и оттого еще более страшное. Оно набросилось на меня не с самого утра, оно благоразумно выжидало своего часа. Зачем ему торопиться? С утра я была на съемке, и это отвлекало меня.

А вот в обед, когда я засобиралась домой, оно взяло свое. Мне было плохо, неспокойно, муторно. Сердце билось часто, и хотелось плакать, хотя причин для этого совершенно не было, ни одной! Я попыталась прибегнуть к самому надежному средству: я позвонила Руслану. Но мой вечный спасательный круг именно в этот день оказался недоступен. По заученному наизусть номеру меня сначала приветствовали безнадежно долгие гудки, потом – переход на голосовые сообщения.

От этого, как и следовало ожидать, стало только хуже. Я, еще неуверенно чувствовавшая себя за рулем, впервые превысила скорость. Я торопилась домой, мне казалось, что только там я буду в безопасности. Умом я понимала, что это глупо, и я напрасно рискую, вот так проносясь по городу. Однако инстинкты били тревогу, и я ничего не могла с ними поделать.

Машину я запарковала абы как, а к квартире практически бежала. Мне было не так уж важно, что там никого нет: Руслан возвращался с работы позже меня. Главное, попасть туда, в наше гнездышко, а уж там я его дождусь!

Мне казалось, что может быть только так и никак иначе. Я не связывала свое дурное предчувствие с Русланом – а напрасно.

Я сразу увидела, что он дома… И не только он. В коридоре была небрежно брошена обувь, валялись вещи, и мужские, и женские. Из спальни, нашей спальни, доносились голоса! Это была такая стереотипная ситуация, как в анекдоте… Только там муж возвращается из командировки, а тут – я.

Может, именно из-за этой типичности я и не смогла поверить, что все по-настоящему. Должно быть другое объяснение, не может быть так, не со мной, не с ним! Как во сне, я прошла туда, заглянула – и тупо уставилась на то, чего быть не могло.

Руслан был слишком идеален. Не только когда мы познакомились, все месяцы нашего брака тоже. Идеал – это ведь не всегда отсутствие недостатков. Для меня идеалом стала его способность делать меня счастливой несмотря ни на что, счастье просто перевешивало сложности, с которыми мы сталкивались. Поэтому Руслан не мог быть способен на нечто столь банальное и пошлое, как измена.

Но вот – сюрприз! Он был там, а с ним – Вика. Моя вроде как подруга, и это делало ситуацию еще хуже. Как будто качество измены что-то меняет… Нет, измена есть измена, но именно в этой анекдотичности я видела дополнительное оскорбление.

Вообще-то, я прекрасно знала Вику, мы были знакомы много лет. Так что и ее недостатки были мне известны. Она была из тех, о ком пренебрежительно говорят «слаба на передок» – раз уж мы дошли до пошлости. Но какое мне до этого дело? Вика была умной, смешной, веселой, и общаться с ней было интересно. Мне казалось, что ее неразборчивость никогда меня не коснется. Друзья – отдельно, сексуальные похождения – отдельно, всегда так было, разве нет? Но оказалось, что нет, и Вика приоритеты расставляла иначе.

Но бог с ней, от нее еще можно было такого ожидать, а от Руслана – нет. Он был гарантом моего спокойствия, надежности, веры… Веры во все. И даже если бы Вике захотелось перед кем-нибудь раздвинуть ноги, именно он должен был послать ее подальше!

А получилось вот так. Руслан был с ней, в нашей постели. Он, отличавшийся от других, вдруг стал таким как все. Я смотрела на это и не могла поверить. Я не кричала и не скандалила, мне просто казалось, что это не по-настоящему. Мне казалось, что вот сейчас реальность порвется, как какая-нибудь допотопная кинолента, потом – склеится, и все пойдет по-старому. Дома будет только Руслан, который ждал меня, почувствовав, что мне плохо. А Вика… с Викой мы в следующий раз встретимся только в кафе, в дом я ее пускать не буду, просто на всякий случай.