– Предупредили о чем?

Я начинала злиться, потому что это все больше напоминало розыгрыш. А мне сейчас не до шуток, я и так злая на весь мир!

Вот только моя собеседница, похоже, привыкла к таким переговорам, и мое раздражение, уже звеневшее в голосе, никак на нее не повлияло.

– Екатерина Андреевна, мне очень неприятно обрушивать на вас эту новость, но вам придется приехать к нам. Не переживайте, клиника расположена недалеко от Москвы!

– Я и не переживаю, я не понимаю, зачем мне вдруг понадобилось к вам ехать!

– Для того, чтобы забрать пациента или написать официальный отказ забирать его.

Она произнесла это так просто, будто не было в мире факта очевиднее. Мол, Екатерина Андреевна, вы тупая или что? Только ради этого ездят в «Серебряный бор», все же знают!

Я была в шаге от того, чтобы бросить трубку.

– Какого еще пациента? – прорычала я. – Вы издеваетесь?

– Петровский Руслан Павлович. Вам знакомо это имя?

И вот тут меня словно ледяной водой обдали. Головокружение, только-только покинувшее меня, вернулось с новой силой, и мне пришлось опуститься на ближайший стул, иначе я бы просто рухнула.

– Это какая-то ошибка… – с трудом произнесла я. Больше ничего на ум не приходило.

Вот только голос, этот долбаный голос, был все таким же уверенным, ровным, жизнерадостным даже.

– Уверяю вас, ошибки нет. Руслан Павлович – уже много лет наш пациент. Это ведь ваш муж, не так ли?

Да.

Да, по закону это был мой муж. Но по факту – нет, и наши пути разошлись так давно, что я даже забыла об этом штампе в паспорте, который мы так и не удосужились убрать! Не договорились, не сошлись, а потом это все стало неважным…

Я не произносила это имя даже в своих мыслях, слишком больно было. Я смирилась с тем, что произошло, и отпустила его, просто отпустила. Я понимала, что Руслан где-то есть, не исчез же он с планеты! Но я не сомневалась, что он счастлив, с такими людьми по-другому не бывает.

Я не была готова к тому, что его имя свяжут с психиатрической лечебницей.

– Все верно, – прошептала я, сжимая трубку так, что судьба телефона вызывала опасения. – Пожалуйста, расскажите, что произошло, потому что я уже ничего не понимаю!

Моя собеседница не была удивлена, видимо, ей не раз приходилось сталкиваться с таким.

– «Серебряный бор» – это частная клиника, где мы обеспечиваем уход пациентам с серьезными психическими отклонениями, тем, кому помочь уже нельзя, – пояснила она. – Это те случаи, когда «лечение» – всего лишь способ сделать их неопасными для общества и обеспечить им достойный уровень жизни, насколько это вообще возможно.

– Но… при чем тут Руслан? – не выдержала я.

– Вы не знали? У вашего мужа давно уже диагностирована шизофрения, и три года назад он получил серьезную травму головного мозга, после которой он просто не в состоянии за собой ухаживать.

Нет, это все-таки какой-то розыгрыш. Такое не может быть по-настоящему, не с Русланом, не с ним! Ее слова казались мне еще более нереальными, чем ночной стук по зеркалу.

Однако моя собеседница не видела меня, не знала, какой эффект производят ее слова, и беззаботно продолжала. Да и о чем ей заботиться, о ком? Для нее это была всего лишь работа, история очередного пациента.

– Насколько я поняла, из всех родственников у Руслана Павловича была только мама, пожилая женщина, которая не могла обеспечить ему должный уход.

– Ирина Георгиевна, – рассеянно подтвердила я.

– Да, именно так. Она обратилась в нашу клинику и оплатила пребывание здесь Руслана Павловича. С тех пор он у нас, мы заботимся о нем уже три года.

А мне ничего не сказали… Про травму эту. Но понятно, почему! Да, мы не развелись официально. Но Ирина Георгиевна прекрасно знала, что происходит между нами, не могла не знать. Да я сама сказала ей держаться от меня подальше! Но разве я знала? Разве я могла знать?..

Ладно, травма головы – это хотя бы возможно. А шизофрения откуда? С чего бы? Руслан был здоров, всегда, я бы знала…

Или я знала, но отказывалась видеть? Впрочем, об этом можно будет подумать позже.

– Почему вы звоните мне именно сейчас? – уточнила я. Я уже чувствовала, что ответ мне не понравится.

– Понимаете, мне тяжело об этом сообщать, но «Серебряный бор» – не благотворительная организация. Мы не можем держать здесь пациентов, если их проживание не оплачивается. Когда финансирование прекращается, пациента должны забрать родственники, или его передадут в государственное учреждение.

– Ясно… Значит, Ирина Георгиевна больше не может платить?