— Кто знает.

Джейнэллен догнала его уже у парадной двери и заставила посмотреть себе в глаза.

— Я не спрашивала тебя, потому что считала это твоим личным делом.

— Спрашивала о чем?

— О Ларе Маллори.

— Почему о ней?

— Потому что, знаешь, я подумала, что вы двое можете…

— Ты подумала, что я могу занять место Кларка в ее постели?

— Какой ты грубый.

— Надо называть вещи своими именами.

— Кей!

— Мне надо идти. Не жди меня, я поздно вернусь.

Прежде чем открыть дверь, Лара посмотрела сквозь жалюзи, кто звонит, а затем торопливо отперла замки.

— Джейнэллен! Рада вас видеть. — Она жестом пригласила в дом неожиданную гостью.

— Извините, если я не вовремя. Всегда так получается, что я прихожу к вам без предупреждения. Вот и сегодня вдруг решила вас навестить.

— Вы бы все равно до меня не дозвонились. Я отключила телефон. Некоторые репортеры не понимают, когда им говорят «нет».

— Кею они тоже звонят.

При упоминании его имени у Лары кольнуло сердце, как иголкой. Не обращая внимания на боль, она сняла со стула коробку с книгами.

— Садитесь, пожалуйста. Не хотите ли чего-нибудь выпить? Правда, я не знаю, что у меня есть…

— Благодарю вас, мне ничего не надо. — Джейнэллен оглядела царивший вокруг беспорядок. — Что-нибудь случилось?

— Все вверх дном, — подтвердила Лара, усаживаясь на деревянный ящик. Усталым движением она отвела от лица прядь волос. После возвращения даже самое простое движение давалось ей с огромным трудом. — Я упаковываюсь.

— Зачем?

— Я уезжаю из Иден-Пасс.

Наверное, Джейнэллен — единственный человек в городе, которого огорчила эта новость. Ее лицо выразило испуг и смятение.

— Почему?

— Причина ясна. — Лара не могла скрыть своей горечи. — Все произошло не так, как я надеялась. Кларк напрасно завещал мне практику. Я напрасно приняла его подарок.

Она была тронута, заметив слезы в глазах Джейнэллен.

— Многие люди удивительно тупы! У нас никогда не было доктора лучше вас.

— Их мнение обо мне никак не связано с моими качествами врача. Они подчинились нажиму.

Не было необходимости пояснять, что именно Джоди Такетт ответственна за ее изгнание.

Джейнэллен тоже чувствовала себя косвенно виноватой.

— Я сожалею об этом.

— Я знаю. И я вам благодарна.

Они улыбнулись друг другу. При иных обстоятельствах они могли бы стать очень близкими друзьями.

— Как чувствует себя ваша мать? Помогают ли ей лекарства?

Джейнэллен рассказала о значительном улучшении в состоянии Джоди. Ларе не хотелось гасить ее оптимизм, но, как врач, она намекнула Джейнэллен, что не следует строить слишком большие надежды.

— Хорошо, что она чувствует себя лучше, но будьте настороже. Джоди должна принимать все лекарства, какие ей прописал врач. Я бы рекомендовала проводить регулярные осмотры. Мне кажется, необходимо еще одно полное обследование, прежде чем вы окончательно откажетесь от операции для повышения проходимости сонной артерии.

— Не думаю, что мама согласится на операцию, но, если я замечу ухудшение или, не дай Бог, намеки на приступ, я обязательно настою.

Еще несколько минут они вели незначащий разговор, затем Джейнэллен собралась уходить. Уже в дверях она сказала:

— Сегодня утром я видела вашего мужа в телевизионных новостях. Они показали, как его принимал президент.

— Я тоже смотрела передачу.

— Его спросили, почему вы не с ним. Он ответил, что вы еще не оправились после пребывания в Монтесангре и не могли его сопровождать в Вашингтон.

Рэндалл высказывался за нее и распространял заведомую ложь. А ведь еще в Хьюстоне она без обиняков объяснила ему, что обо всем этом думает, и не выходила из спальни, пока он не покинул гостиницу и не направился в аэропорт, чтобы сесть в самолет. Они даже не попрощались.

Его объяснения по поводу ее отсутствия в Вашингтоне тоже ему на руку, но тут Лара ничего не могла поделать, разве только протестовать при встрече с ним. Но стоило ли видеться с ним из-за подобного пустяка? В следующий раз они встретятся уже в суде по бракоразводным делам, где она будет с адвокатом.

— Наверное, это было… — Джейнэллен запнулась, но потом решилась, — Я не могу даже вообразить, что вы почувствовали, когда узнали, что все это время он был жив.

— Уверена, что вам это трудно представить.