— Впрочем, понимаю, что, когда мужчина так возбужден, он должен что-то предпринять. — Встав на цыпочки, Сьюзан как ни в чем не бывало поцеловала его в губы. — Мне знакомо это чувство, Лаки. Неужели ты думаешь, что я тебя не хочу? Разве ты не знаешь, что единственная причина, по которой я себя берегу, это мое желание сделать нашу брачную ночь особенной? Ты что, не понимаешь, как сильно я хочу любить тебя прямо сейчас?

— Послушай, Сьюзан, — раздраженно перебил ее Лаки, — все эти разговоры о свадьбе…

Сьюзан прижала палец к его губам.

— Я знаю, ш-ш… Не стоит объявлять об этом, пока мы не выпутаемся из неприятности, в которую ты попал. Бедный мальчик…

Она потянулась, пытаясь коснуться пальцами его волос. Он отпрянул и перехватил ее руку.

— Объявлять? О чем?

— О нашей помолвке, глупенький, — пояснила Сьюзан, игриво хлопая его по груди. — Я помогу тебе выкарабкаться из этой истории с пожаром. Чтобы доказать свою любовь, только ради тебя, я заявлю, что последнюю ночь ты провел со мной.

— Что?!

— Весь город знает, что ты не можешь доказать свое алиби. Я скажу, что ночью была с тобой. Мама с папой, конечно, забьются в истерике, но примут это как неизбежность, если увидят на моем пальце обручальное кольцо. И будут счастливы, если мы наконец оформим все официально…

Она либо лицемерила, либо питала иллюзии. И то и другое сулило массу проблем.

— Почему ты думаешь, что тебе поверят?

— Я объясню, что ты не разрешал мне говорить об этом, опасаясь за мою репутацию.

— Звучит так, словно ты обдумала все до мелочей.

— Слушай, я скажу, что выскользнула из дома тайком, когда мама с папой уже легли спать. Я и в самом деле выходила из дома этой ночью.

— Зачем?

— Здорово расстроилась. Ездила на машине, искала тебя, искала повсюду, где ты обычно бываешь, а потом вернулась домой. Видишь, можно считать, что мы провели ночь вместе, отдаваясь страсти.

— Это не совсем то. что ты чувствовала вчера, — напомнил ей Лаки.

— Девушка вольна менять свое мнение.

— Ты собираешься солгать, чтобы спасти мою шкуру? Ради меня?

— Ради тебя, — подтвердила она. — Я хочу тебя, Лаки Тайлер. И знаю, ты будешь со мной, чего бы мне это ни стоило.

«Независимо от того, хочу я тебя или нет», — подумал он.

— Я позвоню шерифу Бушу прямо сейчас, — неожиданно произнесла она, кинувшись к телефону.

Лаки быстро схватил ее за руку.

— Я не позволю тебе сделать это, Сьюзан.

Ее радостная улыбка погасла.

— Почему?

— Ты угодишь в беду, если будешь лгать федеральным следователям. Я не могу позволить тебе сделать это ради меня.

— Но я так хочу!

— И я ценю это. — Он старался говорить как можно искреннее. — Дай мне подуматъ. Знаешь, Сьюзан, лжесвидетельство — проступок серьезный. Мне необходимо подумать, прежде чем решиться на такое.

Девушка снова улыбнулась, но в голосе ее почувствовалось раздражение.

— Не размышляй слишком долго: вдруг я передумаю…

«Какая лицемерная маленькая дрянь», — подумал он и весело сказал:

— Ну ты и штучка! Когда я впервые увидел тебя, я не имел представления о том, что за характер кроется за такой внешностью!

— Я всегда добиваюсь цели.

Помоги, господи, тем мужчинам, в кого она вцепится. Лаки мысленно поклялся, что не попадет в их число.

— Хорошо, мне есть о чем подумать, Сьюзан. А теперь я пойду.

— Тебе нужно идти? — захныкала она.

— Нужно.

— Возьми это с собой. — Она обвила его руками за шею, запрокинула голову и запечатлела на его губах влажный страстный поцелуй. — Быть может, это заставит тебя трижды подумать, прежде чем идти к другой женщине.

Лаки стало ясно: Сьюзан Янг пошла ва-банк. Теперь она готова на все, лишь бы женить его на себе.

Ускользнув от нее, Лаки вытер губы тыльной стороной ладони. Нет, поцелуй не вызвал у него отвращения, но и не возбудил. Он остался совершенно равнодушен. Такого с ним никогда не было с тех пор, как он впервые поцеловался с дочерью священника на церковных хорах Первой баптистской церкви. Что же произошло, что сделало его невосприимчивым к поцелуям?