Помощник нового правителя, прервав недолгое молчание, сказал:

– Господин Саул, позвольте вам представить – Майкл, ветеран Третьей мировой войны, сегодня – один из начальников охраны.

Майкл привстал со своего места, чтобы пожать руку. И в один миг, как это бывает, посмотрел в глаза Саулу. Он удивился, поскольку не увидел там того, что видел в глазах других людей, – потрепанности души после войны, небольшую тоскливость, что ли, грусть. Наоборот, за короткое мгновение он также разглядел то, чего давно не наблюдал – стремление, безграничное стремление, не понятное к чему. Легкая улыбка на лице Саула подчеркивала его абсолютную уверенность в себе. У Майкла сложилось впечатление, что он просто таки знал будущее.

– Для меня это честь, – сказал Майкл и сел на свое место.

– Где вы служили, Майкл?

– На Востоке, участвовал в боевых действия на озере Балхаш, на территории тогдашнего Казахстана.

– То есть, симпатии к миру, где все люди равны, у вас нет? – с легкой улыбкой спросил Саул.

– Вы знаете, – взгляд Майкла скосился немного в сторону, а глаза чуть сузились, – первой страной, выбравшей всецело путь коммунизма, была Россия. Насколько я помню, – это 1917 год, октябрьская революция. Но как люди, на чьих руках кровь убитой семьи Романовых, не только взрослых – детей, могут строить светлое будущее? Если мир можно достичь ценой жертвы одного невинного ребенка – это уже не мир.

В этот момент Майкл взглянул в глаза Саулу очень пристально и серьезно. Его брови по правым краям немного нависли над глазами, что делало взгляд более серьезным и немного трагичным. Легкая улыбка еще на середине объяснения своего виденья мира и отношения к нему исчезла с лица Саула.

– Я удивлен, – поправляя руками нижнюю часть брюк, его спина немного отодвинулась от сиденья, а туловище наклонилось в сторону Майкла, – Вы знаете войну в лицо, знакомы с ней и продолжаете верить в свои слова. Как долго вы там служили?

– Около месяца, после того как мы начали сдавать позиции, было принято решение отступить намного дальше, чтобы установить оборону. Наступательная кампания Китая оказалась сильнее и более подготовленной, чем наша.

– Да, – соглашаясь, медленно кивнул Саул, – бедные австралийцы и новозеландцы, им отступать-то и не куда было.

– Да, – теперь уже Майкл, соглашаясь, все тем же взглядом смотрел в глаза собеседнику. – После нашего отступления во время обороны оказалось, что пока мы можем сдерживать наступление, Европа практически сдалась радикальным исламистам. Немалую часть было отправлено в Армению, ближе к Турции, ведь там находились их основные штабы.

– До сих пор вспоминаю эту жару и постоянную…

– …жажду, – с понимающим видом сказал Саул и спустя пару секунд добавил:

– Я тоже там служил, они специально осушили Евфрат, чтобы мы не могли продолжать наступление. Воюем мы – страдает планета, но не беспокойтесь, – как-то уже более по деловому прозвучала фраза Саула, – теперь все будет по-другому, вместе мы справимся с последней проблемой и построим новый мир.

Как раз по окончанию этой фразы, кортеж прибыл к месту назначения. Это было понятно также по немалому скоплению людей около здания. Единственным свободным местом была дорожка, вдоль которой смирно стояли вооруженные военные, за их спинами – журналисты и простые люди, которые лично хотели лицезреть и приветствовать его. Но дверь машины какое-то время оставалась закрытой.

– Рад нашему знакомству, Майкл, кстати, вы наверняка знаете о нашей программе.

– Вживлении микрочипов?

– Да, каждый гражданин будет платить за это. Часть собранных денег пойдет на помощь жертвам войны, часть – на программу борьбы с экологической угрозой. За вами заедут завтра утром, эта процедура для сотрудников нашей безопасности будет бесплатной.

– Спасибо, но я тоже хотел бы поучаствовать в помощи людям, поэтому мне нетяжело будет за это заплатить.

– Я настаиваю. Вы и так уже много сделали для людей, и сделаете еще, если будете оставаться при своем мышлении. Удачи!

С улыбкой Саул пожимал руку Майкла и одновременно двигался к открытой двери машины. Майкл уже видел только его спину и правую руку, поднятую вверх, приветствовавшую людей.

– На сегодня ваша работа окончена, вас отвезут в отель, – немного склонившись при выходе, сказал помощник Саула, так, что в последний момент галстук чуть ли не выпал из его пиджака, разрез которого делал это возможным.

– Я бы хотел прогуляться до отеля по городу, если можно.

– Обсудите это с Марбехом, всего доброго.

Дверь закрылась и автомобиль тут же тронулся с места. Единственная мысль, которая успела промелькнуть в голове Майкла: «С кем? Марбех?», как автомобиль уже остановился через пару поворотов. Дверь открылась и поток теплого воздуха опять начал заполнять салон. Успев увидеть несколько пальм, усаженных вряд, и огромный тонкий стенд, на котором шла политическая реклама Саула, Майкл увидел силуэт худощавого парня, который о чем-то говорил с несколькими людьми в черных костюмах на прямо таки непонятном языке. Когда салон полностью заполнился жарой Израиля, молодой человек сел в автомобиль. Дверь захлопнулась и в тот же момент он поднес правую руку к своему уху, указательный и средний палец были соединены вместе, а большой палец прикрыл безымянный. И как только он дважды махнул ими в сторону водителя, они тронулись. После этого его правая рука потянулась к Майклу так быстро, что это даже на мгновение его насторожило, но остановив свою ладонь возле его живота прозвучало слово: