Предположение прозвучало мрачно. Все замолчали. В этот момент вошла мисс Лестер, которая принесла оригинал пленки и копию. Дин еще раз поставил запись.

– Кое-что меня по-настоящему беспокоит, – признался он, когда голоса смолкли. – Он говорит о девушках, а не о женщинах.

– То есть он принижает статус персоны женского пола, – уточнил Кертис.

– Да, именно так. Это дает нам ключ к тому, как мыслит этот парень. Его инстинктивное неприятие женщин и страх перед ними проявились совершенно отчетливо. Если бы мне пришлось составлять его психологический портрет только на основе этой записи, я бы отнес его к категории мстительных насильников, вымещающих свою злобу на жертве.

Кертис, судя по всему, был неплохо подкован в этой области.

– Он ненавидит женщин за нанесенные ему обиды, реальные или мнимые, – добавил детектив.

– Это очень опасная мотивация, – заметил Дин. – Секс – это его метод наказания. Обычно подобные ситуации заканчиваются зверским изнасилованием. Если Валентино жаждет крови, как он объявил Пэрис, то он без колебаний убьет свою пленницу. – Губы Мэллоя сжались в жесткую линию. – И вот еще что. Я слышал только об одном Валентино. Это был Рудольфе Валентино.

– Звезда немого кино, – подсказала Пэрис.

– Именно. И его самым известным фильмом был «Шейх».

– Где он похищает и практически насилует молодую женщину, – закончила за него Пэрис. Она помнила этот фильм. Они с Джеком видели его когда-то на фестивале классического кино. – Ты думаешь, что именно поэтому он использует это имя?

– Это может быть простым совпадением, но я так не думаю. – Дин помолчал немного и добавил: – Честно говоря, Кертис, я не считаю этот звонок пустым. Я рекомендую вам отнестись серьезно к его угрозе.

Детектив мрачно кивнул, соглашаясь:

– К сожалению, я того же мнения.

– Я рад, что вы обратились ко мне. Возможно, эта угроза всего лишь чья-то глупая шутка, – желая разрядить мрачную обстановку, добавил Мэллой.

– Или правда, – негромко сказала Пэрис.

Судья Кемп удовлетворил просьбу защитника о получасовом перерыве. Адвокат подсудимого хотел проконсультироваться со своим подзащитным. Кемп надеялся, что он уговорит подсудимого принять «согласованное признание вины». На этом судебное заседание закончится, и у судьи освободится вторая половина дня.

Он воспользовался перерывом для того, чтобы запереться в своем кабинете и удалить волосы из ноздрей крохотными серебряными ножницами. Кемп пользовался зеркалом с пятикратным увеличением. И все-таки процедура была очень деликатной. Неожиданный звонок телефона едва не стоил ему проколотой ноздри.

Судья раздраженно рявкнул в трубку:

– Алло!

– Джейни нет в ее комнате, – услышал он взволнованный голос жены. – Она не ночевала дома!

– Ты же сказала мне, что она у себя, когда мы вчера вернулись.

– Я так решила, потому что у нее играло радио. Утром я услышала, что оно все еще работает. Мне это показалось странным. Ты ведь знаешь, как поздно Джейни встает. Вот я и решила, что она заснула и не выключила приемник. Около десяти я постучалась к ней. Я хотела взять ее с собой на ленч в новую чайную. Мы могли бы поесть вместе. И потом это очень милое местечко. Мы с Би были там на прошлой неделе, и там готовят потрясающее гаспаччо.

– Мэриан, у меня всего лишь перерыв в заседании. Она продолжала, больше не отвлекаясь на пустяки:

– Джейни не ответила, когда я постучала. Я решила войти и разбудить ее. Комната была пуста, на кровати явно никто не спал. Ее машины не оказалось в гараже, и никто из слуг Джейни не видел.

– Возможно, она встала рано, убрала свою постель и уехала?

– Это так же возможно, как и то, что сегодня после обеда небо упадет на землю.

Жена была права. Абсурдное предположение. Джейни ни разу в жизни не убрала за собой постель. Отказ делать это послужил причиной того, что девчонку отослали из летнего лагеря, когда первый и последний раз они отправили дочь туда, невзирая на ее протесты.

– Когда ты видела Джейни в последний раз?

– Вчера днем, – ответила Мэриан. – Она загорала у бассейна. Я убедила ее уйти в дом. Она испортит свою кожу. Джейни отказывается пользоваться кремом от загара. Я пыталась поговорить с ней, но, разумеется, она не стала меня слушать. Наша дочь утверждает, что крем от загара – это невероятная глупость, потому что он не позволяет достичь цели. И вот еще что, Бэрд. Думаю, тебе надо с ней поговорить о том, что она загорает без лифчика. Я понимаю, что это происходит на нашей территории, но на участке часто работают мужчины, и я отказываюсь устраивать для них бесплатное шоу с участием нашей дочери. И так уже она загорает в этих ужасных трусиках-танго, которые, если хочешь знать мое мнение, не только выглядят совершенно отвратительно и недостойно, но еще и невероятно неудобны.