Я замечаю, как Касл вздрагивает. По-моему, дернулись вообще все присутствующие.

Разрушенный «Омега пойнт», стертый бомбардировкой с лица земли… Десятилетия работы уничтожены за несколько минут.

– Такого больше не будет, – внушительно говорю я. – Кроме того, мы защищены лучше, чем тогда. У нас теперь есть целая армия. Здесь безопаснее, чем где бы то ни было.

Мои слова тут же встречают дружной поддержкой, но на душе неспокойно – ведь сказанное мной лишь полуправда. У меня нет способа узнать, что с нами будет и надолго ли мы здесь, но я точно знаю – нам необходимо больше места. Надо устроить магазин, пока никто не перекрыл снабжение: санкций от других континентов и их лидеров еще не последовало. Стало быть, надо отстраиваться, пока есть возможность.

Но все же…

Такой огромный зал – и только для нашей работы!

Это целиком заслуга Уорнера.

Он освободил целый этаж – верхний, пятнадцатый – для штаб-квартиры Сектора 45. Перераспределение целого этажа людей, мебели и оборудования по другим отделам требует немалых усилий, но Уорнер справился. Теперь пятнадцатый этаж переделан специально под нас.

Здесь в нашем распоряжении будут новейшие технологии, которые не только дадут нам возможность проводить любые исследования и осуществлять необходимый мониторинг, но и позволят Уинстону и Алие создавать любые новые приборы, гаджеты и форменную одежду, какие только могут понадобиться. Хотя в Секторе 45 есть медицинское крыло, нам нужна лаборатория для Сони и Сары: там сестры будут и дальше создавать антидоты и сыворотки, которые когда-нибудь, возможно, спасут нам жизнь.

Я уже хотела напомнить об этом, но в комнату вошел Делалье.

– Мадам Верховная… – обращается он ко мне с легким вежливым поклоном.

Все оборачиваются.

– Да, лейтенант?

В его голосе я различаю дрожь:

– К вам посетитель, мэм. Он просит десять минут вашего времени.

– Посетитель? – я инстинктивно смотрю на Кенджи, но тот находится в таком же замешательстве, что и я.

– Да, мэм, – подтверждает Делалье. – Он ждет внизу, в главной приемной.

– Что за посетитель? – нервно спрашиваю я. – Откуда взялся?

– Хайдер Ибрагим, сын Верховного командующего Азии.

Меня охватывает нехорошее предчувствие. По-моему, мне не удается скрыть страх, когда я переспрашиваю:

– Сын Верховного командующего Азии? Чем он объясняет свой визит?

Делалье качает головой:

– Я с сожалением вынужден сказать, что он отказался отвечать на любые вопросы, мэм.

У меня все плывет перед глазами – и я сразу вспоминаю тревогу Касла по поводу Океании. Страх в его глазах, который я видела утром. Вопросы, на которые он отказался отвечать.

– Что ему ответить, мэм? – напоминает о себе Делалье.

Я чувствую, как сердце куда-то взмывает, и зажмуриваюсь. Ты главнокомандующая, говорю я себе. Веди себя соответственно.

– Мэм?

– Передайте ему, что я сейчас спу…

– Мисс Феррарс, – резкий голос Касла копьем пронзает туман в моей голове.

Я смотрю в ту сторону, откуда раздался голос.

– Мисс Феррарс, – повторяет он, предупреждающе глядя на меня. – Возможно, вам стоит подождать.

– Подождать? Чего подождать?

– Отложить встречу, пока не подойдет мистер Уорнер.

Замешательство сменяется гневом.

– Я ценю вашу заботу, Касл, но я справлюсь сама, спасибо.

– Мисс Феррарс, умоляю вас передумать! – настойчиво говорит он. – Вы должны понимать – это не мелочь! Визит сына Верховного командующего может означать очень многое…

– Как я уже сказала, спасибо за заботу, – отрезаю я.

Щеки горят. По-моему, Касл в меня не верит и даже не пытается поддержать. Я уже не знаю, могу я ему доверять или нет. Какой союзник станет указывать на мою неопытность в присутствии подчиненных? Сдерживая огромное желание перейти на крик, я цежу:

– Уверяю вас, все будет нормально. – И, обращаясь к Делалье, добавляю: – Лейтенант, пожалуйста, передайте посетителю, что я спущусь через минуту.

– Да, мэм, – вежливо кивнув, Делалье уходит.

К сожалению, моя бравада вышла за дверь вместе с ним. Игнорируя Касла, я оглядываю комнату, высматривая Кенджи. Несмотря на хвастовство, я не хочу идти на эту встречу одна, а Кенджи хорошо меня знает.

– Я здесь, – он мгновенно пересекает комнату и оказывается рядом.

– Пойдем со мной, а? – шепчу я и тяну его за рукав, как ребенок.

Кенджи смеется:

– Я буду там, где скажешь, детка.

Я боюсь утонуть в океане собственного молчания.

Под мерный шум в ушах, сопровождающий тишину, на меня двинулись в атаку собственные мысли. Должно быть, я слишком много думаю – гораздо больше, чем надо. Я почти не преувеличу, сказав, что целью жизни для меня теперь стало обогнать мысли и воспоминания. Поэтому мне нельзя сидеть на месте.

Раньше, когда мне требовалось переключиться, я спускался под землю – меня отлично успокаивали имитационные камеры и программы, созданные для подготовки солдат к бою. Но из-за строительного хаоса на подземные этажи мы недавно перевели солдат, и я лишился отдушины. Теперь у меня нет выбора – только наверх.