Сэр Том платил четверть фунта в день. И это были огромные по тем временам деньги, которые можно было обменять на драхмы у любого лавочника и накупить в Ханье или Ретимно всякой нужной в хозяйстве всячины.

Поэтому отец не возражал, к тому же Катерина была под присмотром какого-никакого, а мужчины – своего младшего брата Линоса. Тому уже исполнилось шестнадцать.

Линос не был таким любопытным, как сестра. Мифы и легенды интересовали его гораздо меньше, чем возможность приработка. Он чувствовал себя взрослым, когда хвастался полученными шиллингами перед ровесниками и старшими парнями.

Один из них, именем Адонис, слушал внимательнее других. Возможно потому, что Катерина снилась ему каждую ночь, а с пробуждением вместо утренней зари ему мерещилось ее загорелое на критском солнце лицо, ее шелковистые каштановые волосы, которые тетка Катерины из Ретимно так искусно заплетала в косы, и глаза, эти дивные угольки, что сжигали все его нутро, как только он осмеливался взглянуть в них прямо.

Он отводил свой взор всякий раз даже во сне, но утром, справившись с укладкой рыбацких снастей, багра и гарпуна в готовую к отплытию лодку, Адонис мчался к общему на две деревни колодцу, где надеялся встретить предмет своего вожделения и снова отвести глаза, чтобы потом проводить ее смелым взглядом, уже не таясь.

Дом старосты был неподалеку.

– Калимера [4] , Адонис! – звонко здоровалась Катерина, спешащая к месту раскопок сэра Тома вместе с заспанным братом. – Ты опять встал ни свет ни заря, чтобы поймать для меня рыбу?!

– Калимера, Катерина, – покраснев, отвечал юноша, – Если хочешь, я поймаю для тебя целый косяк!

– Он в тебя втрескался не на шутку! – беспардонно открыл тайну приятеля Линос, и Катерина замедлила шаг, подошла вплотную, чтобы со всей суровостью вглядеться в бесстыжие глаза своего воздыхателя.

– Это правда?! – надменно спросила девушка. – Сперва ты свалишь на меня пуд лангустов с Ливийского моря, а потом пришлешь сватов?

Адонис молчал, ему нечего было сказать в свое оправдание.

– Тогда вот что… – смерив Адониса оценивающим взглядом с головы до пят, продолжила девушка. То ли подтрунивая, то ли на полном серьезе она приказывала: – Налови много рыбы и отправляйся с ней в гавань Ханьи, продай свой улов как можно дороже и купи себе новые сапоги вместо этих истертых сандалий! Иначе мой отец на порог тебя не пустит. Ты должен одеваться, как сэр Том. Англос элегантен даже на раскопках. Он орудует киркой в пыли, но его сапоги после работы всегда начищены до блеска! И эта жилетка в клетку из плотного сукна! Шик! Она безупречна.

Адонис оценил сам себя критическим взглядом и понял, что она права. Он действительно похож на замухрышку! И это надо было срочно исправить…

…Он обязательно наловит целую кучу рыбы, навьючит ею своего немного исхудавшего мула и отвезет улов в гавань. Там, у венецианского арсенала, он знает доброго торговца, который даст хорошую цену.

А сапоги в Ханье шьют бесподобные. Из выделанной мягкой кожи. Не такой ороговелой и трескучей, что используют для бурдюков. Он оденется, как этот английский денди по имени Том, и будет достоин того, чтобы предстать перед глазами Катерины и ее отца кириоса Ксенофонта.

Девушка заразительно рассмеялась, вызвав улыбку на лице своего визави, и побежала дальше, дразнить соседок и их мужей по дороге к руинам, которые, по выражению сэра Тома, «представляли из себя артефакт»…

– Дурак! Она над тобой издевается, а ты поверил! – бросил напоследок своему другу оглянувшийся Линос и побежал вслед за сестрой.

– Сам ты дурак… – тихо прошептал Адонис, замкнувшись в себе и вынашивая какой-то план.

Спустя неделю они пересеклись у того же колодца. Адонис стоял в новых черных, до блеска начищенных яловых сапогах из мягкой дубленой кожи, пропитанной дегтем, но Катерина этого даже не заметила. Поэтому ему пришлось покашлять и обронить платок, чтобы, опустившись на колено, поднять его и заодно обратить внимание девушки на его обновку.

Первым разительную перемену заметил Линос.

– Ух ты! У тебя теперь сапоги!

– Купил по случаю в Ханье! – как бы между прочим проронил «хитрец» Адонис.

– Надо же! – удивилась девушка. – Сколько же рыбы тебе пришлось выловить и продать? Теперь в Ливийском море и ловить нечего! Надо сказать отцу. Пусть предупредит всех в округе и даже клерков в префектуре, чтоб разнесли новость по весям! Чтоб рыбаки не тратили время! И отправлялись сразу в залив Суда! Да, пока Адонис до туда не добрался! И, кстати, где обещанные лангусты?

– Астакос [5] ! – гордо выпалил Адонис и, словно маг из бродячего шапито, сбросил ветошь с кольца, на которое через глазные яблоки были продеты несколько свежих омаров и парочка довольно крупной кефали.

Катерина покачала головой, выразив восхищение, а Линос просто открыл рот, будто его старший друг показал ему не просто свой увесистый улов, а настоящее чудо.

– А как ты раздобыл на южной стороне лодку? – открыл он рот, не веря своим глазам.

– И там живут добрые люди. Арендовал у одного старика со смешным именем Агапайос [6] за треть улова.