У недорослей происходила большая любовь, а я у них числился крёстным. Я их обоих вытащил от перерождения, поэтому все мы на этом чудо-танке в какой-то степени роднёй. Главный нео мне был очень благодарен, его дочь влюблена в простого десантника, так сказать, работягу войны, и он сох по ней. Однако, как принято в семье графьёв, чтобы выдать дочь за простого казака, тот должен выслужиться, получить пару хороших таких медалек. Напрямую сказать «Выходи замуж за простого десантника» было нельзя, хотя отец был не против, а про мать мне ничего неизвестно.

Вот такой бразильский сериал развернулся на этом сверхсовременном танке с резными деревянными дверями. Все мы были друг другу родственниками, все мы были друг другу чем-то обязаны, а уж в какой мере и кто кому был родственником, вообще понять сложно.

С семейными отношениями у новых людей было не проще. В данном случае, пока Носорог, читай, «молодой казак», не заслужит пару хороших медалек — жениться нельзя. Половые отношения можно, даже детей рожать можно, а вот жениться нельзя. У нео какой-то пунктик по поводу выживания. У новых людей реально много детей, просто огромные семьи.

Каждый вечер влюблёныши приходили ко мне послушать истории. Быт налаживался. Мне выделили крохотную, но функциональную каюту с множеством изящной резьбы и кадкой с растущим в ней кустиком, облепленным съедобными ягодами. Растение цвело и плодоносило одновременно. Сейчас в моей каюте сидели двое гостей и внимательно слушали мои рассказы из нашего древнего прошлого.

— Александр увидел один из трофеев, по-моему, перстень, мне точно история неизвестна, это наши телевизионщики показывали. У одного из воинов на пальце остался. Он его приказал сжечь.

— …?

— Нет, не перстень, вместе, обоих. И воина, и перстень.

— …?

— Нет, не из огнемёта, на дровах.

— …?

— Да, которые с листьями растут, из которых вы мебель вырезаете, просто огнемётов не было.

— …?

— Это не тыловые части, тогда огнемётов не было. Жгли на дровах. Нет, не экономили, другого топлива не было, вокруг один лес и никакого горючего. Рубишь его на куски, привязываешь к нему человека и поджигаешь, а огонь добываешь тем, что камень о камень стучишь, а не как вы — пьезозапалом.

— …?

— Да, было такое время, когда огнемётов не было, их ещё не придумали. Правда. Не издеваюсь. И именно поэтому на дровах, а не потому что на костре гораздо страшнее.

— …?

— Нет, трибунала не было, и уколов усыпляющих не было. Царь сказал сжечь — значит сжечь. Это чтобы другим неповадно было.

— …?

— Вы снаружи бойцы суровые, но настоящие звери не вы. Был у меня один знакомец, его Штырь звали, и ещё его кореш, они по жестокости любого заражённого превосходили.

— …?!

— Разумеется, как это я тебя не научу? Конечно же, научу!

Так, по ходу меня не в ту тему понесло. Надо её сворачивать, пока за растление малолетних по голове от родителя не отхватил.

Детвора очень подсела на мои рассказы. У нео с историей какие-то большие проблемы. Никаких сабель, мечей, щитов и боевых слонов в их прошлом почему-то не было. Новые люди свою историю ведут сразу от пулемётов и ядерных бомб, даже, наверное, от автоматических турелей и ядерных бомб. А вот высокотехнологического оружия было, конечно же, полно.

Ну что это за истории для боевых подростков? Выбрал красную точку на тактическом мониторе, дал целеуказание, проверил траекторию, дал запрос «свой-чужой» и гул по корпусу, ракеты ушли куда-то за горизонт. Разрывы так далеко, что даже с камер беспилотника не видно. Какие там ракеты? Где взрывы? За горизонтом? Точки на тактическом мониторе погасли?

Ножом в пузо, а потом ещё раз ножом в пузо, а потом ещё раз ножом в пузо и приподнять голову окровавленного врага, нанести удар между шеей и ключицей. Радостные лица тёток, показывающих сиськи и приглашающих дать чемпиону, гортанные возгласы мужчин, и ты поворачиваешься, поднимаешь к солнцу перемазанный в крови меч и измазанное красным лицо.

— Я выполнил твою волю, император! Идущие на смерть приветствуют тебя!

И рёв трибун! Лепестки цветов и монеты летят на окровавленный песок. Чувствуете разницу? То-то!

Вот так мы и болтали в редкие, свободные от дел минуты. В боевой машине всё было и привычно, обычно, и одновременно не похоже ни на что, что могло прийти в голову. Каюта была не квадратная, или круглая, или как труба у Хоббита — она была треугольная. Довольно острый треугольник перегораживала широкая и удобная кровать. Попасть во внутреннюю часть треугольника можно, только если перелезть через спальное место. Внутреннее пространство, обычно угол комнаты, завершался прикрученным намертво горшком с цветком, над которым горела лампочка. Во многих каютах деревья имели фрукты, а с ближней к входу стороны было тоже небольшое пространство с крохотным столиком и стулом, откидывающимися со стены. Всё минимально. Туалет и душ были общими по коридору. Горючих материалов почти не имелось, всё-таки боевая машина, но в каждой каюте присутствовало что-то резное, расписное. Кстати, очень много было сделано именно руками.