Могу себе представить.

– И сколько она у вас потребовала?

– Десять тысяч баксов наличными, – ответила Виктория бесцветным голосом.

– И вы заплатили?

– Да.

– Но ведь это не очень разумно, – заметила я. – Вы все-таки должны были понимать, что шантажист никогда не остановится на первом платеже.

– Эльвира остановилась. Навсегда. – Странный безжизненный тон Виктории меня насторожил.

– Что вы хотите этим сказать?

– Помните, я в самом начале сказала, что теперь все стало еще хуже, – с расстановкой произнесла Виктория. – Так вот, то, что я уже вам рассказала, – это еще цветочки. Самое интересное впереди.

Проводив мужа после завтрака, Виктория вернулась в гостиную и расположилась на просторной софе. На столике подле нее стоял высокий бокал легкого коктейля с мартини. У Виктории не было особой склонности к горячительным напиткам, но последнее время ей требовался определенный допинг, чтобы отвлечься от тяжелых мыслей. Прошло почти три дня с тех пор, как она вручила Эльвире требуемую сумму, получив в обмен ту самую злополучную запись. Хоть Эльвира и уверяла, что никаких дубликатов у нее нет и все по-честному, Викторию все же подтачивал коварный червячок сомнений. Эльвира же всячески уверяла, что десяти тысяч ей достаточно, и они могут дружить как прежде, даже еще лучше. «Ага, держи карман», – злобно подумала Виктория.

– Ну согласись, это же справедливо, – настойчиво убеждала ее Эльвира, пряча в сумочку вожделенный конверт. – В конце концов, если бы не я, как бы ты познакомилась со своим муженьком? Поматросили бы тебя твои миллионеры да и бросили. И осталась бы ты со своим нищебродом Максимом. Да и тот бы тебя послал, когда узнал бы, как ты куролесила. Он ведь чистоплюй. К тому же сумма эта для твоего мужа – сущие копейки. А теперь ты только взгляни, какая красота! И все это твое!

Эльвира широким жестом обвела просторный зал, где происходила их конфиденциальная беседа. Прежде чем уйти, она еще несколько раз заверила Вику, что теперь все в порядке и они по-прежнему подруги. Даже попыталась поцеловать Викторию на прощанье, но та умело увернулась. Ничего, кроме гадливости и ненависти, в этот момент она к своей «подруге» не испытывала.

И вот теперь от Эльвиры не было ни слуху ни духу. Виктория почти поверила, что подруга (бывшая) не солгала и теперь оставит ее в покое, и тут неожиданно раздался звонок в дверь. Это Эльвира! Виктория была в этом практически убеждена, направляясь через холл к входной двери на внезапно ставших ватными ногах. Она сделала всего лишь один глоток мартини, вряд ли от такой дозы могли возникнуть проблемы с перемещением в пространстве. Нет, это страх. Непреходящий липкий страх, ставший в последнее время ее постоянным спутником. Как ни странно, именно этот самый страх и придал ей сейчас сил, превратившись в разрушительную всепоглощающую ярость. Да она сейчас попросту задушит эту самую Эльвиру и закопает во дворе. И на этом все ее мучения наконец закончатся.

Главное, закопать ее надо так, чтобы никто не видел. А потом сидеть тише воды ниже травы – знать ничего не знаю, подругу сто лет не видела и ей не звонила. Закружилась, в замужней жизни столько хлопот, до того ли! Ну а если на нее все-таки выйдут, Кирилл ей поможет, он ее не бросит, защитит. И уладить это дело – те же несчастные десять тысяч. Эта меркантильная сучка права – для него это сущие копейки. Он ей, Вике, все простит, кроме того самого чудовищного обмана. Но он о нем никогда не узнает, потому что сейчас она убьет эту мерзкую тварь, что стоит за дверью, и эта гадина заткнется. Навсегда, навсегда, навсегда!

Виктория рывком распахнула дверь и буквально приросла к месту. На пороге стоял незнакомый молодой человек лет тридцати и с насмешливым любопытством взирал на Викторию.

– Ястребова Виктория Леонидовна? – спросил он, прищурив светло-серые глаза. Вика, внезапно потеряв дар речи, только кивнула. Молодой человек раскрыл удостоверение.

– Следователь по особо важным делам капитан Скрынников, – отрекомендовался он. – Вы позволите?

Виктория молча посторонилась, пропуская следователя в холл. Она как сомнамбула прошла в гостиную на негнущихся ногах. Ярость, придававшая ей сил, внезапно улетучилась. Оказавшись в гостиной, капитан Скрынников скользнул насмешливым взглядом по бокалу с недопитым коктейлем. Однако что бы он там ни подумал, свои комментарии он предпочел оставить при себе. Вальяжно рассевшись в кресле, следователь обратился к Виктории:

– Когда вы в последний раз видели гражданку Тальцеву Эльвиру Романовну?

– Дня три назад, – с ходу ответила Виктория, чувствуя, как к горлу подступает предательский ком. – А что случилось?

– Случилось то, – с расстановкой начал следователь, – что примерно в это же время гражданка Тальцева была убита. И похоже, вы последняя, кто видел ее живой.

Виктория ошеломленно уставилась на следователя, приоткрыв рот.

– Эльвиру убили?!

– Где вы находились шестого сентября между восемью и десятью часами вечера? – спросил следователь официальным тоном, не сводя глаз с Виктории. Девушка растерянно развела руками.

– Точно не помню. Наверное, здесь, у себя дома.

– Кто может это подтвердить?

Виктория пожала плечами.

– Мой муж, он обычно приезжает около половины девятого, иногда раньше.

Следователь усмехнулся, покачав головой.

– Вы ведь понимаете, что муж в данном случае не свидетель. Кто еще?

– Ну… – Виктория ненадолго задумалась. – Еще его телохранитель. Кроме того, есть приходящая домработница…

– Не пойдет, – решительно возразил следователь. – Все это лица заинтересованные.