Слова в кавычках – не точные, а приблизительные цитаты. В некоторых случаях я обходился одним разговором, передавая в нем, сжато и кратко, суть десятка схожих бесед. Иногда я меняю какие-то события местами или отношу к другому времени, чтобы сохранить событийную логику повествования. В других случаях, простоты и ясности ради, не упоминаю о людях, которые присутствовали при том или ином разговоре или участвовали в нем. Все это вполне нормально для нарративной биографии – как и для человеческой памяти. Пожалуйста, помните об этом, когда будете читать.

Последние вступительные замечания

Я искренне благодарен за то, что вы решили прочесть эту книгу. На свете много взглядов на Бога, и различия между ними имеют значение. Нет никакого «единого истинного Бога», одинакового для всех религий! Если бы я знал, как безгранична любовь Божья, как преображает человека Его милость и благодать, как освобождает Его жизнь и смерть – я бы побежал к Нему со всех ног гораздо раньше. Молюсь о том, чтобы эта книга освободила моих читателей и дала им силы, забыв обо всем, бежать к Отцу. Ради этого пришел Иисус: чтобы мы имели жизнь, и имели с избытком (Ин 10:10). И большая честь для меня – то, что вы выбрали мою историю как часть своего путешествия.

Я лежал ниц на полу просторного молитвенного зала, распростершись перед Богом. Уже несколько лет все, во что я верил, все, в чем был убежден, понемногу уходило у меня из-под ног – и сегодня мир мой рухнул окончательно. Я лежал в руинах, ища Аллаха.

Летний вечер, жаркий и душный, переходил в ночь. Из других залов мечети доносились шаги: верующие расходились по домам, к своим семьям. Но я не мог уйти. Мысль моя лихорадочно работала, каждая клеточка, каждый нерв моего существа, казалось, боролись с собой. Уткнувшись лбом в пыльный ковер, слыша в висках оглушительное биение сердца, снова и снова шептал я одни и те же слова, пытаясь постичь их смысл.

Слова эти не были для меня новыми. С тех пор, как узнал собственное имя, я выучился произносить эту арабскую фразу изо дня в день – сто тридцать два раза в день, если быть точным. Это саджда, одна из обрядовых молитв: в ней мусульманин склоняется перед Аллахом и прославляет Его величие. Прежде произносить эти слова было легко и просто – но сегодня все изменилось. Губы повторяли привычный ритуал, но разум мой подвергал сомнению все, что я знал о Боге.

Да славится Господь… Но кто мой Господь? Кто Ты, Господи? Ты ли – Аллах, Бог моих отцов, дедов и прадедов? Ты ли – Бог, которому всегда поклонялся и я сам? Бог, которому поклоняется моя семья? Ты ли – тот, кто послал Мухаммада последним вестником к человечеству и дал нам в научение Коран? Ты ли Аллах, Бог ислама – или не Ты? Что, если Ты…

Я остановился, борясь с богохульством, готовым сорваться с губ. Но что, если это богохульство – истина?

Что, если Ты – Иисус?

Сердце мое, как и разум, замерло в ужасе. Эти слова угрожали мне адом.

О Аллах, никогда я не назову человека равным Тебе! Прошу, прости и смилуйся надо мной, если я это сказал, ибо совсем не это я имел в виду. Никто из людей Тебе не равен. Ты бесконечно выше всего творения. Все склоняется перед Тобой, Аллах, субханаху ва Тааля [1] .

Нет: я хочу сказать, что Ты, о Аллах, всемогущ. Разумеется, Ты можешь войти и в свое творение, если пожелаешь. Скажи, входил ли Ты уже в наш мир? Становился ли человеком? Быть может, этим человеком был Иисус?

О Аллах, скажи, можно ли верить Библии?

Ум мой боролся с этими мыслями – а губы, словно в параллельной реальности, продолжали механически шептать саджда. Чтобы завершить молитву, следовало еще дважды повторить эту арабскую фразу:

Но как возможно, чтобы Аллах, высочайшее существо, вошел в наш мир? Как помыслить о таком? Мир наш полон грязи и греха: в нем нет места для Того, кто заслуживает всяческой славы и хвалы. И можно ли вообразить себе, что Бог, великий, блистающий Творец, вошел в мир через родовые пути женщины? Аудху биллях [2] – даже подумать о таком мерзко! Бог нуждался в пище, Бог уставал, проливал пот и кровь, а в конце концов был пригвожден к кресту! Нет, этому нельзя поверить. Бог заслуживает бесконечно большего. Его величие такого не допустит!

Но что, если величие Бога для Него Самого не так важно, как Его дети?

Разумеется, мы важны для Него; но ведь Аллаху не нужно умирать, чтобы нас простить! Аллах всемогущ, он и так без труда прощает нас, если хочет. Ведь он – аль-Гаффар и ар-Рахим! [3] Прощение исходит из самого Его существа. И как нисхождение в мир и крестная смерть связаны с моими грехами? Умирать на кресте для Аллаха попросту бессмысленно. Если Он умер, кто же в это время правил Вселенной? Субханаллах [4] , Он не может умереть! Не может утратить Свою славу. Во всех этих головоломках нет нужды – ничто не мешает Ему просто прощать нас со Своего престола.