Крест ордена св. Екатерины. Звезды и кресты ордена св. Александра Невского.
Александр Бушков
Рыцари ордена лопаты
(из цикла "Как у нас на Виндзорщине")
Поутру сэр Джон стоял на Пикадилли, окутанный знаменитым лондонским туманом, и зябко запахивался в ватник, одолженный у своего дворецкого. Настроение было сумрачное, еще похуже, чем когда-то под Дюнкерком. Бронзовый Нельсон хмуро и сочувственно смотрел на праправнука. Подкатил "роллс-ройс" герцога Чеширского. Там уже сидели лорд Камберленд, виконт Хейзуорт, старая герцогиня Монмутская и несколько знакомых из палаты пэров.
Ехали в молчании. Никто не выспался, но жаловаться, понятно, было бы недостойной британского аристократа слабостью. На картофельное поле образцового кооператива имени Маргарет Тэтчер прибыли с чисто английской точностью. Подъезжали "роллс-ройсы", "даймлеры", "мерседесы". Появился архиепископ Кентерберийский в старенькой мантии, за ним - принц Уэльский с супругой. Только первый лорд Адмиралтейства сумел открутиться, раздобыв где-то справку о ревматизме и картофелебоязни. Общественное мнение единогласно признало его поступок неджентльменским.
– В эти тяжелые для британской аристократии времена я расцениваю его поведение, сэры, как дезертирство, - горячился герцог Чеширский.
– И это потомок Вильгельма Завоевателя! Позор! Мы пережили войну Алой и Белой роз, пережили Кромвеля, обязаны, сплотившись, пережить и картошку!
Герцогу поддакивали, но вяло. Моросил дождик. Тем временем появилась краснощекая бригадир Мэри, оглядела лордов и скомандовала:
– Становись!
Лорды кое-как выстроились неровной шеренгой, при виде которой герцога Веллингтона наверняка хватил бы удар.
– Перекличка!
– зычно объявила бригадир Мэри.
– Лорд Бьючемп ал Гриффитс де Лайл ал Чолмонделей ал Мальборо!
– Здесь!
– вспомнив гвардейскую молодость, браво откликнулся милейший старичок лорд Бьючемп.
– Бьючемп, с вашего позволения.
– А остальные где - Гриффитс, Лайл, Мальборо? Волынят?!
– Все это, изволите видеть, - я один, - объяснил лорд Бьючемп.
– А на волынке я играть не умею, вы ошиблись.
– Тьфу, интеллигенция!
– смачно плюнула Мэри.
– Все у вас, сэры, не как у людей. Кличек, прости господи, что у рецидивистов.
– Я попросил бы вас, мисс...
– запротестовал обиженный лорд.
– Ты у себя в замке на жену свою ори!
– оборвала его Мэри.
– А еще орден Подвязки надел! Ну, приступаем к уборке. Вот ты, пижон, лопату когда держал?
– Простите, не приходилось, - смущенно потупился принц Уэльский.
– Ишь ты, прынц!
– фыркнула Мэри.
– Привыкли там по дворцам шляться, а картошку кто убирать будет? Наши-то все в Лондон на ярмарку подались, вот с вами валандаться и приходится. Шевелись, аристократия!
Лорды неумело зашевелились. С непривычки дело шло, откровенно говоря, из рук вон плохо. Лорд Камберленд нечаянно ушиб герцога Чеширского ведром, и они начали препираться, вспоминая взаимные претензии их родов друг к другу, начиная от времен Плантагенетов. Супруга принца Уэльского, к радости археологов будущего, посеяла в борозде фамильное кольцо с черным индийским алмазом. Только виконт Хейзуорт, саперный генерал в отставке, браво орудовал лопатой, насвистывая неприличную песенку шотландских стрелков. Правда, у него почему-то получился окоп для мортиры, а картошка вся осталась в земле.
– Только подумать, сэры!
– удивлялся лорд Бьючемп.
– Я всю жизнь полагал, что картошка растет на дереве и оттуда ее рвут. А она, оказывается, в земле. Как романтично!
Герцогиня Монмутская выкопала крота и подняла визг. Успокаивали сообща. Еле успокоили, пообещав устроить лоботряса-племянника послом в Нигерию.
– Интересно, сэры, кто ее только к нам завез, эту картошку?
– вопрошал архиепископ Кентерберийский.
– Колумб, - пояснил профессор Кембриджа сэр Джон.
– Так я и знал, - посетовал архиепископ.
– От этих итальянцев всегда одни неприятности: римская церковь, Муссолини, мафия, масоны, теперь еще и картошка...
– Годдэм!
– не выдержал сэр Джеральд.
– Только подумайте, сэры: мой предок был среди тех, кто заставил короля Иоанна подписать Великую хартию вольностей! Бедняга перевернется в гробу, узнав, что я на картошке!
– Мисс Мэри, с вашего позволения, дождь усиливается, - громко жаловался Бьючемп.
– Не размокнете, - заявила неумолимая Мэри.
– Но графья, поди.