– Ты чего?
– спросила она, заметив, что я стал вести себя странно.

Я тут же приложил указательный палец к губам, призывая её сохранять тишину. Девушка правильно поняла, что я хотел сказать, но тварь на потолке уже избрала себе жертву. И к сожалению, ею оказался не я.

Заметив, что мимик прыгнул в сторону Эммы, я сделал то же самое. Оттолкнув девушку, попытался увернуться и сам, но не вышло. Создание лабиринта порвала своими длинными и острыми когтями мой живот, но и само целым и невредимым не ушло. Небольшой черный клинок пронзил плоть монстра.

– Виктор! – Испуганно воскликнула Эмма, увидев рану.

– Тихо, - грозно зыркнул я на неё и она тут же заткнулась.

Опустив взгляд на рану и рассмотрел её пришел к выводу что все не так уж и плохо. Точнее, для старого Виктора, что жил себе тихо лежа на отцовском диване, эта рана могла бы стать смертельной.

Но не для меня.

– Виктор, - уже заметно тише сказала, подходя ко мне. – Можно посмотреть.

Я дал ей взглянуть, но она лишь прикрывая рот руками в ужасе отшатнулась. Скорее всего в её светловолосой головке сейчас крутились не слишком радужные мысли. И я её понимал – раненый в подобном месте, это смертный приговор. Если бы девушка получила подобную рану, я бы бросил её или прикончил, не став долго думать.

На наше с ней счастье, я не она.

– Не беспокойся, - равнодушно сказал ей, зажимая кровоточащую рану. – Лучше помоги мне разделать ту тварь.

Девушке пришлось самой заниматься разделкой нашей будущей трапезы, нравится ей или нет.

– Бери этот клинок, - я протянул ей трость, после чего начал детально инструктировать девушку. Её руки тряслись, но по крайней мере она старалась. Как бы мерзко и страшно Эмме не было, она старалась сохранять присутствие духа. И это мне определенно нравилось.

Девушке необходимо было пробраться через толстую кожу и добыть кусочков мышечной и жировой ткани чудовища. Причем делать это надо было огненным клинком, чтобы одновременно прожаривать мясо. В противном случае оно исчезнет, как только монстр подохнет.

Каждый новый кусочек, девушка складывала на белый платочек, который у неё был в кармане.

– Виктор, ты точно в порядке? – обеспокоенно спросила она. – Я… боюсь остаться тут одна….

– Не бойся. Скорее случится наоборот.

Вновь взглянув на рану, я с облегчением заметил, что кровь почти остановилась и уже пошли первые признаки заживления.

Когда девушка закончила с отделением и одновременной прожаркой пятого куска мяса, я поднялся и одним точным движением оборвал жизнь все ещё живого монстра. Твари были очень живучими и если не повредить голову, то вполне были способны залечить даже смертельные для человека раны.

– Этого хватит, - говорю ей и ощущая как становится гораздо лучше.

– Твоя рана, - удивленно бормочет Эмма, видя как я убираю от живота руку и от раны остался лишь несколько шрамов.

– Говорю же, ничего страшного…

***

Примерно через час мы нашли одну из множества разбросанных по территории лабиринта комнат. Они бывали разными и порой тут находились полезные вещи, но такое случалось крайне редко. Чаще всего это была просто каменная коробка или какая-нибудь пыточная. Но нам попалась просто комнатушка, даже с кое-какой мебелью.

Увы, без кровати. За все пять месяцев что я странствовал по этому месту, такая попалась мне лишь однажды.

Три куска я мяса я отдал Эмме, сам ограничился двумя. Взял бы и один, но для полного восстановления желательно было что-нибудь съесть.

– Может, возьмешь больше? Мне хватит и одного… - предложила она, но я сразу отверг. Благодаря кинжалу, я мог был неделями обходиться без пищи и воды, и не чувствовать никакого дискомфорта. А вот девушка подобным похвастаться не могла.

Трапеза продолжалась недолго, и Эмма при этом о чем-то тихо рассказывала. Поскольку из меня собеседник был так себе, она пыталась заполнить возникший вакуум. Поведала кое-какие новости, случившиеся за последнее время, но… мне было плевать на верхний мир. Плевать на очередные забастовки, плевать на Око Небура, плевать на Тиффани Фокс, о которой много писали в светских хрониках.

Она так заговорилась, что даже стала улыбаться, но увы, пришлось её прервать.

– Раздевайся.

Она пару мгновений удивленно смотрела на меня.

– Пора, да? – обреченно уточнила она.

***

Обычно в романах определенного толка процесс соития описывается как нечто чудное и возвышенное. Кульминация чувств и единения мужчины и женщины. Разумеется, при условии, что это не изнасилование.

То, что случилось между нами, с Эммой возвышенным язык не повернется назвать. Секс, грязный, низменный и животный. В процессе которого мы даже не смотрели друг-другу в глаза. Эмма просто легла на спину, раздвинула стройные ножки и я, навалившись сверху, вошел в неё. Никаких ласок или нежности.