Пока Санни и Эмма выбирались через проделанную дыру, я неторопливо поднялся на первый этаж и осмотрелся. Немного опасался натолкнуться на кого-нибудь из слуг, или ещё кого. Мало ли что тут могло случиться за долгие месяцы моего отсутствия.

Но в доме гикого не было. Даже кричать не надо было, чтобы понять. Окна первого этажа заколочены наглухо, на полу лежал толстый слой пыли.

Я неторопливо прошелся вначале по первому этажу, вспоминая былое. Диван, на котором я частенько сидел вместе с мамой и слушал её сказки. Кухня, на которой миссис Пиф готовила разные вкусности.

Выглянул через щель одного из забитых окон на улицу. Было раннее утро, и солнце нехотя поднималось из-за горизонта.

– Виктор? – подала голос Эмма, странно глянув на меня, но я не ответил. В тот момент я вообще словно не заметил её, пройдя мимо и направившись на второй этаж.

Кабинет отца, в котором я впервые в жизни убил человека. Тут царила настоящая разруха, и хорошо были видны следы химической смеси дляуничтожения спор Дыхания Бездны. Книги, разбросанные тут, после воздействия химиката пришли в полную негодность, и ими оставалось лишь печь топить.

Весьма печально.

Гостевая спальня, где погибла Клара. Тут не было мебели, лишь угольно черные стены. Чистильщики выжгли заразу, не оставив ничего. Но в то же время действовали грамотно, не допустив пожара во всем доме.

Я пару мгновений смотрел на черные стены, а затем резко упал на колени и закричал во всю глотку, до хрипоты, перепугав тем самым девушек, все ещё шатающихся на первом этаже.

– Виктор!? Что случилось!? – обеспокоенно воскликнула Эмма.

– Я в порядке, - выдохнул я, поднимаясь на ноги и даже не смотря в сторону девушки.

Поступил я так сразу по нескольким причинам. Первое – потому что захотел. Когда для выживания нужно быть как можно более тихим, хочется порой просто закричать. А второе – надеялся, что почувствую что-нибудь.

Но нет… ничего.

Я ощущал себя таким же мертвым, каким был этот дом.

***

Я направился в собственную спальню и покопался в гардеробе. Нашел относительно чистую рубашку и брюки, отложил их в сторону. После чего направился обратно в подвал, чтобы покопаться с водонагревающей колонкой. Подкинул дров в печь, после чего вернулся на первый этаж, столкнувшись с Санни.

– Ты ведь в курсе, что я уже могла пять раз сбежать?

– Беги. Мне плевать, - безразлично ответил я, направляясь на второй этаж.

– Погоди. Ты серьезно!? И куда я пойду!?

– Мне все равно. Я дал тебе слово, что если выведешь, оставлю тебя в живых. Я слово сдержал. Теперь убирайся, пока я не передумал.

Не став слушать, что скажет мне девушка, я направился в ванную. Отрегулировав поток воды, наполнил ванну, после чего забрался туда.

Потрясающе.

Кажется, я даже на пару минут отключился, стоило мне прикрыть глаза.

– Я тебе не помешаю? – раздался голос Эммы, немного бесцеремонно вошедшей сюда.

– Нет. Я думал, ты уже ушла.

– Не могу в таком виде, - она смущенно опустила взгляд на себя. Действительно, сейчас девушка была грязная, одежда вся рваная. Скорее всего, её задержит первый же констебль. – Можно… присоединиться? Хочу хоть немного привести себя в порядок.

– Вперед. Тут полно места.

Моя ванна и впрямь была довольно просторной, и тут при желании могли уместиться три-четыре человека.

Скинув грязные тряпки, девушка аккуратно забралась в воду и бесцеремонно устроилась у меня на груди.

– Знаешь… А ведь мы с тобой едва знакомы, Виктор… - вздохнула она. – Я даже твою фамилию не знаю.

– Торн.

– Это твой дом?
– уточнила она, после небольшой паузы.

– Был моим. Сейчас уже не знаю.

– Видимо, ты богат. Я всегда представляла богатых мужчин глупыми франтами, способными вложить тысячи сальтов в тряпки, но не способных и гвоздь забить. А ты не такой.

Рука девушки скользнула под воду и мягко коснулась моего детородного органа.

– Я думал, ты пришла мыться.

– Одно другому не мешает, - ответила она, усиливая напор.

***

Очень быстро простое мытье переросло в кое-что более интимное, после чего мы наконец-таки очистились от грязи. Эмма помогла мне побриться и немного состригла волосы. Получилось не очень хорошо. В высшем обществе с такой прической показываться – себя позорить, но просто выйти на улицу не стыдно.