– - Чушь. Он просто очень медленно проницаем, и проницаем только на молекулярном уровне. Но вирус – это и есть молекулярный уровень. Я не исключаю возможности, что в каких-то местах вирус, с влагой, или сам по себе, может преодолеть бетонную преграду, и оказаться в атмосфере бункера. Это только теория! Не более. Но вероятность такого развития событий не равна нулю, и, как любая вероятность, со временем она только растет. То есть, чем больше времени проходит, тем более вероятным становится заражение, вне зависимости от его причин.

– - Хорошо, согласен. – Измайлов кивнул. – Но что нам в этом плане даст вылазка, кроме резко возрастающей вероятности заражения?

– - Мы сможем взять образцы грунта, растений, животных. Возможно, даже образец ткани мутанта, если получится его добыть. Имея препарат вируса, принимая, конечно, все меры предосторожности при обращении с ним, мы сможем выяснить пределы его жизнеспособности. При каких температурах он погибает, действуют ли на него известные обеззараживающие средства. Имея такую информацию, мы сможем не только принять ряд профилактических мер против заражения бункера, но и разработать систему безопасного возвращения в бункер после вылазок. Возможно, мы научимся обеззараживать еду и воду, добытые снаружи. Подобными перспективами нельзя пренебрегать. Неизвестно, как устойчив инфекционный агент, как долго он будет существовать в окружающей среде. Если это на десятилетия, то ваш план по превращению бункера в новую колыбель человечества, просто невыполним. А план у вас именно таков. И я двумя руками за него.

– - Мы все за него, -- подтвердил Звягин. – Потому что другого смысла в нашем выживании просто нет.

Грохотов хмыкнул, но возражать не стал.

– - Хорошо. – Измайлов простучал пальцами по поверхности пульта. – Ира, у нас хватит ресурсов на полноценное изучение вируса?

– - Вполне, -- без сомнений ответила Милявская. – Их и не нужно много. У Грохотова есть полноценная лаборатория для исследования состояния среды после нанесения ядерного, химического, или бактереологического удара. Микроскопы, реактивы, боксы, контейнеры. У меня есть все необходимые средства по медицинской части. Я считаю, что можно смело готовить вылазку.

– - Говоря о ресурсах бункера, которые можно бросить на изучение вируса, вы забыли о главном, -- заявил Звягин. – Мы не можем вернуть в бункер ни группу после вылазки, ни сами контейнеры с образцами. Мы не можем опалить их высокотемпературным пламенем, как поступили с бронированными машинами прибывших.

– - Да, это факт. – Измайлов нахмурился. – Вот уж задача, так задача.

– - Надо думать, – произнес Грохотов.

– - Я об этом думала весь день, -- призналась Милявская. – И пришла к выводу, что нам необходимо смонтировать исследовательскую лабораторию не в бункере, а в одном из запасных шлюзов. Сколько их у нас?

– - Четыре, кроме основного, транспортного, -- не задумываясь, ответил Звягин. – Но через них нельзя провести технику, и выводят они сразу в бункер, у них нет чего-то похожего на транспортные ангары.

– - Но их размеры не меньше этого отгороженного помещения?

– - Даже больше!
– - осмотревшись, прикинул Звягин.

– - Такой площади хватит с избытком, -- заключила Милявская.

– - Хватит на что? – прервал ее рассуждения Измайлов. – Поясни суть идеи, Ира.

– - Идея простая. Смонтировать лабораторию прямо в шлюзе. Выпустим людей через него штатно. Понятно, что когда откроем внешние ворота шлюз окажется заражен. Но нас это не должно волновать.

– - Это как раз решаемая уже проблема, -- добавил Грохотов. – Шлюз без людей мы запросто сможем очистить от вируса, уже есть опыт. Надо только заранее туда провести трубы для топливной смеси и дистанционные заменители.

– - Вот, да! – Измайлов достал из кармана блокнот, и хотел было сделать пометку огрызком карандаша, но Милявская его остановила.

– - Не сможем мы там работать огнем! Что за чушь? Я же говорю, нам необходимо в шлюзе смонтировать лабораторию! С тонким оборудованием! С микроскопами, сканерами, компьютерами. Ничего из этого не выдержит дезинфекции огнем. Так что сейчас, на этапе планирования, шлюз лучше считать зараженным. И принять меры другого характера, например, установить постоянно работающие газовые горелки у герметичных стыков внутренних ворот, чтоб слово «герметичность» не сыграло с нами злую шутку.

Измайлов все же сделал пометку в блокноте.

– - Я не понимаю логики! – честно признался Звягин. – Если мы выпустим людей наружу, они соберут пробы, но не смогут вернуться в бункер. Как мы исследуем эти пробы?

– - Для этого и нужна лаборатория в шлюзе, -- терпеливо пояснила Милявская. – Чтобы люди, вернувшись с образцами, могли их исследовать в шлюзе, не возвращаясь в бункер.

– - Да это не реально! – запротестовал Грохотов. – Вы что? Во-первых, нам тогда придется отправлять туда специалистов, способных управиться с этим оборудованием. Не рядовых солдатиков, которых можно пустить на убой, если что. Во-вторых, даже если послать спецов, вы представляете, как они будут работать в защитных комплектах? В противогазах, в перчатках... Это немыслимо! Вы, дорогая моя, сами-то химзащиту не надевали ни разу! А как они будут есть? Как они будут пить? Вы думаете, исследование уложится в один день?