Татьяна Аксёнова, иногда прибавляющая к своей фамилии имя своего прадеда, француза Жан-Бернара, яркая, экспансивная брюнетка. Великолепно читает свои стихи, виртуозно владеет слогом. Она умеет наполнять слова недюжинной энергетикой, отзвуки которой можно услышать в ее голосе даже тогда, когда она просто с вами говорит о чем-то постороннем или потустороннем.
Татьяна – поэт «цветаевской» закалки и закваски. Трудно, говоря от имени великих, не скатиться на фальшь. Мне кажется, Татьяне Аксёновой ее попытка удалась, хотя она многим рисковала, многое поставила на кон. «Горит на небе новая звезда – ее зажгли, конечно, хулиганы» – писал Валентин Гафт. Татьяна Аксёнова часто предстает в своих стихах вот таким хулиганом, в женском обличье…
Карпенко Александр.
Эстетизм и дерзновение Татьяны Аксёновой
Карпенко Александр Николаевич, поэт, прозаик, литературный критик
Татьяна Аксёнова, иногда прибавляющая к своей фамилии имя своего прадеда, француза Жан-Бернара, яркая, экспансивная брюнетка. Великолепно читает свои стихи, виртуозно владеет слогом. Она умеет наполнять слова недюжинной энергетикой, отзвуки которой можно услышать в ее голосе даже тогда, когда она просто с вами говорит о чемто постороннем или потустороннем.
Татьяна – поэт «цветаевской» закалки и закваски. Стало уже привычным делить поэтов женского пола на «ахматовскую» и «цветаевскую» линии. При этом бросается в глаза, что поэтесс, тяготеющих по стилистике произведений и образу мыслей к Марине Цветаевой, в литературе на порядок меньше. Цветаевский темперамент редок и опасен для его обладательниц. Но это – уже данность для героини, с этим ничего не поделаешь – разве что-то попишешь… Тем ценнее для нас одинокие представительницы прекрасной ярости, «ни в чем не знающие меры», живущие взахлеб и часто вразнос. Кстати, саму Цветаеву очень держало «в рамках приличия» не только дворянское воспитание, но и рождение под знаком Весов. Татьяна Аксёнова включает в сборники стихов произведение, написанное от имени Цветаевой. Это стихотворное нахальство, тем не менее, оставляет глубокий след в душе: в стихах, помимо дерзновения, все решает качество изложения. Трудно, говоря от имени великих, не скатиться на фальшь. Мне кажется, Татьяне Аксёновой ее попытка удалась, хотя она многим рисковала, многое поставила на кон. «Горит на небе новая звезда – ее зажгли, конечно, хулиганы» –писал Валентин Гафт. Татьяна Аксёнова часто предстает в своих стихах вот таким хулиганом, в женском обличье…
Закатилась звезда его:И певцом, и во сне…Я – Марина Цветаева.Эта мера – по мне.Эта мера безмерная –Что колодец без дна.Я давно – суеверная,И подавно – однаСредь созвездий затеряна,Ярче прочих горю!..Райнер, я не уверена,Что с тобой говорю…Заклиная звезду твою,Простираю лучи –Обнимаю, как думаю.Только ты – не молчи!Будь мне добрым советчиком,Другом – больше! – роднымБратом, мужем невенчанным,Эхом – долгим, как дымОт пожарища горнего,Что в чистилище – лют…Райнер, выпьем отборного,Ибо там не нальют!..Я одного из ста егоПоцелую в уста.Я – Марина Цветаева:Мне остаться – отстать…Знаю, меркой надгробноюНе измерить цветка –Даже формулу пробнуюЗа Творца не соткать.Этот мир – он – изнаночный.В нем, кто мертвый – живой…Шлю письмо тебе – с нарочным:Со своей головой.Стихотворная переписка Марины Цветаевой с Рильке справедливо считается одной из вершин мировой поэзии ХХ века. И трудно было даже помыслить о том, что кто-то отважится войти в этот исторический контекст со своим голосом, как это сделала Татьяна Аксёнова. Слишком велик был риск опростоволоситься в очном противостоянии с двумя признанными гениями. Но Татьяна Аксёнова – справилась со своей сверхзадачей. А победителей, как известно, не судят.
Мне нравятся поэты, которые много на себя берут, не боятся взвалить на плечи тяжесть не только внутреннего, но и внешнего мира. При всем при том, в лирике Аксёновой чувствуется запас неистраченной доброты и нежности. Русская женщина с французской внешностью и темпераментом, она, безусловно, не может не писать о Франции. Об этом свидетельствуют такие стихи, как «Эйфелевой башне» и ряд других.
С Цветаевой Аксёнову роднит еще и трепетное внимание к слову в звуке. Она читает свои стихи не хуже наших знаменитых шестидесятников – звонко, напористо, элегантно, артистично. Хотя, рискну предположить, стихи Аксёновой пишутся ради самих себя, а не ради грядущего прочтения на сцене. Это и сообщает им взыскующее себя качество. Много стихов, вошедших в юбилейную книгу, навеяны русскими народными, фольклорными мотивами. Это еще одна из граней поэтического таланта Татьяны Аксёновой. В ее поэтике добро и зло равновелики и побеждают попеременно. А закончить свой короткий рассказ о новой книге Татьяны Аксёновой мне хочется вот этими совсем негромкими стихами:
Улеглась дорожная шумиха.Выкопал картошку стройотряд.Кромкой поля, траурно и тихо,Домики безлюдные стоят…Остывают комья чернозёма,Диких уток тянется строкаПо реке тяжёлой, незнакомой.(Скользко на мостках, наверняка…)А вчера она была иною,А вчера журчали соловьи,Щедро раскрывали надо мноюОблака объятия свои!..А сегодня – руки растираюНад костром, глотающим туман.Без конца как будто жизнь, без края,И за кромкой неба – закрома…Улеглась дорожная тревога.Никаких гостей навеселе…Буду клубни печь за ради БогаНа древесно-травяной золе!Выйдет чей-то пёс из-за бурьяна,Весь в репьях, и сядет у огня.Нынче звёзды как-то слёзно-пьяно,С сожаленьем, смотрят на меня…Дар Афродиты
Из письма…