Кроме того, Джим был кладезем пословиц и поговорок, которые в Ливерпуле иногда приобретают сюрреалистический налет: “Нет волос на груди у чайки”, “Это невозмороженно…”, “Давай руку, если тянет” (при пожатии руки), “От тебя толку, как от одноногого на чемпионате по пинанию задниц”. Если Пол или Майк не спешили с выполнением какого-нибудь скучного дела, их отец всегда отвечал: “С. С.” (“Сделай сразу”); если они ссорились из-за чего-то, он говорил им: “Бог с ним” (то есть “Не заводитесь”). Еще одна часто повторяемая фраза Джима сжато выражала его интеллигентный взгляд на вещи: “Две самые важные «-ости» в жизни – это «терпим-» и «умерен-»”.

“Папа навсегда вложил в нас, что в жизни необходимо чего-то добиться, – говорит Майк Маккартни. – Это была его мантра – вселить в нас уверенность, чтобы мы стремились вперед, сделали из себя что-то в этом большом мире”.

Но даже для такого неординарного мальчика, как Пол, мир в ту пору мог предложить мало что обнадеживающего или увлекательного. Британия середины пятидесятых, возможно, отличалась стабильностью, которой будут завидовать будущие поколения, однако обратной стороной была удушающая серость и предсказуемость. Англичане испытали достаточно сильных эмоций во время Второй мировой войны и теперь не желали ничего, кроме перспективы мирной жизни, в которой есть все удовольствия, недавно снятые с нормирования: яйца, масло, сахар.

Юное поколение и отдаленно не имело той власти, которую оно приобретет позже, – почти никто не считал юность каким-то особенным возрастом. Примерно в шестнадцать мальчики превращались в мужчин, а девочки в женщин: они одевались и говорили, как их родители, они усваивали те же ценности и искали тех же увеселений, а в скором времени приходил их черед завести семью и “остепениться”. Только студентам университетов и колледжей, крохотному меньшинству, позволялось растянуть переход от детства к зрелости, хотя и им по примеру взрослых приходилось носить твидовые пиджаки и старомодные платья.

В войну популярная музыка стала неотъемлемой частью повседневной жизни, однако она по-прежнему не была специально ориентирована на молодежь. Вещание Light Programme (“Легкой программы”) ВВС обеспечивало работой десятки танцевальных оркестров, звучавших исключительно в живом эфире, в программах с названиями, немного напоминавшими военное время: Calling All Forces (“Позывной всем войскам”), Workers’ Playtime (“Рабочий досуг”), Music While You Work (“Музыка в рабочий час”). Продажа пластинок уже превратилась в большой бизнес: в 1952 году New Musical Express начал публиковать “Первую дюжину”, а в 1954-м расширил ее до “Первой двадцатки”. Каждая новая песня одновременно издавалась в виде нот, чтобы ее, как в викторианские времена, можно было исполнять на пианино в гостиной.

Самыми популярными были хиты американских звезд эстрады – Гая Митчелла, Фрэнки Лэйна и Дорис Дэй, хотя английские подражатели Синатры Деннис Лотис и Дикки Валентайн тоже вдохновляли массы поклонниц. Круг самих песен – написанных теми самыми загадочными “профессионалами”, к которым Джим Маккартни питал такое уважение, – как правило, ограничивался псевдоитальянскими или псевдоирландскими балладами, темами из последних диснеевских фильмов и номерами-курьезами вроде “How Much Is That Doggie in the Window?”.

Несколько известных голосов были родом из Ливерпуля, в первую очередь Фрэнки Воэн, Майкл Холлидей и Лита Роза. Но, как и комикам, которыми город был более известен, – Роббу Уилтону, Томми Хэндли, Артуру Эски, – им советовали забыть ливерпульский акцент и никогда не упоминать на сцене о родном городе. Шоу-бизнес суеверно полагал, что любое яркое или востребованное явление должно иметь – или делать вид, что имеет – лондонское происхождение. Во всяком случае, оно никак не могло родиться в закопченном морском порту на берегах мутной реки, где-то далеко на северо-западе.

Подарком от отца на тринадцатый день рождения Пола стала труба. Инструмент, на котором Джим солировал до войны во главе собственного танцевального оркестрика, по-прежнему пользовался самым большим престижем на эстраде благодаря американцу Гарри Джеймсу и британцу Эдди Кэлверту, известному как “Человек с золотой трубой”. В 1955 году его инструментальная версия “Cherry Pink and Apple Blossom White” из фильма “Под водой!” продержалась четыре недели на верхней позиции только что рожденной британской “Первой двадцатки”.

Однако Джим и не помышлял о музыкальной карьере для Пола, даже такой скромной, как когда-то его собственная. Просто труба имела немалую социальную ценность в городе, где лучшие увеселения большей частью проходили в частных домах. “Если умеешь что-нибудь сыграть, сынок, – советовал он, – тебя всегда позовут на вечеринку”.

Рок-н-ролл впервые прокрался в Британию под покровом темноты. Весной и летом 1955 года показы американского фильма под названием “Школьные джунгли” провоцировали волнения среди молодежной части аудитории, оставлявшей после себя разгромленные кинотеатры по всей стране. Реакция была адресована не фильму, повествовавшему о непослушных нью-йоркских старшеклассниках, а песне, звучавшей поверх начальных титров, – “Rock Around the Clock” в исполнении Bill Haley and his Comets.