— А ты, я вижу, уже оклемалась? — ответил Николай Николаевич. — О каком из злоумышленников речь, у нас их много развелось. И почему-то все к тебе липнут, как мухи. Чем ты помазана, Маргарита Калашникова?

Ритка скептически смотрела на следователя:

— Скрытый обидный подтекст отметаю, как злобный дай из подворотни. Что взять с человека, с утра до ночи погруженного в общение с преступным миром. Какой тонкости? Какой деликатности обхождения?! Будем считать, что я — сладкая женщина. А по поводу преступников — их несколько, и никого еще не нашли.

— Ищем, — коротко ответил НикНик.

— Вижу, как вы ищете. Я, по крайней мере, знаю троих. Того, кто хотел меня убить на телевидении. Того, кто хотел меня убрать в подъезде. И того, кто покушался на меня в палате больницы.

— Я бы на твоем месте не спешил выдвигать мне обвинения. Вот, полюбуйся. — Николай Николаевич протянул газету, раскрытую на заголовке «Гендиректор «СуперНики» убила своего мужа и повесилась?».

Ритка пробежала глазами материал:

— Что за бред свинячий?

— Это не бред свинячий, как вы изящно выразились, Маргарита Викторовна, а еще один сигнал следствию, — заявил следователь.

Ритка возмутилась:

— Хорошее следствие, если ему из газеты сигналит какая-то дура, объевшаяся белены. Вы только послушайте. «…Всем известно, что г-жа Калашникова в период своей работы на рынке устраивала невероятные сцены ревности своему мужу Василию, когда он как целитель принимал у себя пациентов-алкоголиков. На самом же деле он проводил сеансы омолаживания и брал за это большие деньги. Так, в одном из припадков ревности она подожгла палатку своей соперницы — некой Анжелы Эм». Заявляю официально — никого я не убивала. Никого я не убивала и убить физически не могла. Я в это время находилась в больнице.

Слушая эмоциональные Риткины заявления, Николай Николаевич тихонько улыбался:

— А откуда вы знаете, в какое время убили вашего мужа?

— А в какое бы ни убили, — отрезала Ритка. — Он проведывал меня, это может подтвердить медсестра. Значит, был живой. А потом исчез. Значит, во время моего пребывания в больнице. Логично?

— Логично. Но вам и не нужно было делать это лично. Убивать. Ведь ваш сообщник и жених — на свободе. Не так ли? — осведомился Николай Николаевич.

Ритка подозрительно уставилась на него;

— А статейку в газетенку не вы написали? Почерк похож.

— Доктору Медведеву было вполне по силам справиться с Калашниковым. Тем более что мотив у него был очень сильный. — Николай Николаевич впился глазами в Ритку. — При посещении вас мужем вы о чем с ним говорили?

— Я просила его о разводе, — честно призналась Ритка. — И он мне его практически дал. Сперва, конечно, не хотел. А потом, когда я ему пообещала денег, захотел.

— Есть кто-нибудь, кто может это подтвердить? — спросил следователь.

Ритка задумалась:

— Подтвердить некому. А вы у самого Василия спросите.

— Вы знаете, где он? — поднял брови следователь. Ритка пожала плечами:

— Нет. Но ведь и труп не найден.

Амалия, бледная и взволнованная, старалась держать себя в руках, давая распоряжения Юльке:

— Юлия, ко мне никого не пускай, по телефону не соединяй, свой мобильник я тоже выключаю. Я буду думать.

— Понято. Амаль Станиславна, я могу взять вашего Толика?

Амалия чуть заметно вздрогнула:

— Зачем?

— Мне нужно отвезти документы с мокрыми печатями в «СистемСервис», а Петька — у Ритки, — объяснила Юлька.

— Бери, — кивнула Амалия.

— Скажите ему, что вы не против, а то в последнее время он мне не верит. Вообще, слишком козырным стал. Чуть что — пальцы врастопырку, — Юлия замялась. — У меня к вам вопрос, о Толике. А он не голубой?

— Дура! — неожиданно заорала на нее Амалия, и Юлька опрометью выбежала из ее кабинета.

Амалия, тяжело дыша, тихо повторяла:

— Дура. Я дура.

— Чудеса, да и только, — рассказывала Юлька Диане, — с Амалией что-то не в порядке. Я ей говорю — Петька поехал к Ритке, а она пропускает это мимо ушей и даже не читает мне лекцию на полчаса о служебной этике и правилах офисного общения. По ее мнению, я ведь должна была сказать: Петр поехал к Маргарите… А потом вдруг как рявкнет. На нее не похоже.

— Как думаешь, мне нужно доложиться, что я приступила к выполнению служебных обязанностей? — спросила Диана.