Приблизившись к двум дубам, отмечавшим южную границу деревни, Адриан отметил, что они напоминают пару колонн при входе. Но эти колонны были покрыты темной корой и скрывались под кронами, что отбрасывали густую, раскидистую тень. Низина – лощина, – в которой расположилось поселение, казалась скоплением листьев в начале ущелья, где единственная дорога из внешнего мира входила в долину Далгат.

Из внешнего мира. Он уже думал о «здесь» и «снаружи», словно находился в ином месте, вдали от всего, вдали от нормы. Второй раз оказавшись в лощине Брекен, Адриан решил, что плющ был не просто симпатичным украшением, а скрывавшим все под собой одеялом. Стук копыт Танцорки по камням эхом отдавался в низине.

Все возвращается эхом. Звуки отражались от стен ущелья. Даже звук не может выбраться.

Оказавшись возле шаткой лачуги пастора Пейна, Адриан увидел старика: тот отрывал расшатавшиеся доски и складывал их шаткой стопкой.

– Эй! – позвал Адриан. – Вы можете посоветовать постоялый двор? Я хочу снять комнату нам с Ройсом.

– В этой деревне ни одного нет. По крайней мере, ни одного, который я мог бы посоветовать. Лучше всего обратиться к Фассбиндеру.

– А кто он?

– Фассбиндер – мыловар, в прошлом году он потерял двоих сыновей. Первую ночь я провел у него, однако потом епископ Парнелл договорился об этом, – пастор показал на лачугу, – великолепном жилище. Он уверяет меня, будто весь край станет завидовать новой церкви.

Адриан представил Ройса за ужином с Фассбиндером и его женой. Его не обрадовала перспектива долгих вечеров в неуютном молчании.

– А как насчет таверны с комнатами?

– Есть еще «Колдуэллский дом», но, как я уже говорил, я бы не советовал там останавливаться.

– Почему? Там блохи?

– Хуже. Он стоит у реки, возле площади, на которой мы познакомились. – Пейн вытянул руку и ткнул костлявым пальцем в сторону центра деревни, где старые дубы и плющ росли особенно густо. – Обитель греха и пьянства.

– Значит, они продают пиво?

В ответ пастор раздраженно усмехнулся. Адриан принял это за подтверждение.

– Я не приближаюсь к реке. На той стороне нет Господа. Это дурная сторона.

– А что там?

Адриан вскинул голову. По дальнему краю деревни тянулся овраг, где, очевидно, и текла река. За крышами и фронтонами виднелись только деревья и склон холма.

– Ничего… ничего достойного внимания.

Обычно Адриан с трудом понимал священников – им всегда удавалось создавать впечатление отстраненной осведомленности, которое весьма мешало, если тебе требовалось оценить достоверность полученной информации.

– Фассбиндер живет там, – сообщил Пейн, показав на недавно засеянные поля к югу.

– Спасибо.

Адриан слез с лошади, решив пройти оставшуюся часть деревни пешком. Он полагал, что Танцорка оценит его намерение.

Солнце сияло в небесах, стоял очередной чудесный, теплый маранонский день, но людей на улицах было мало. Пара мальчишек и собака гоняли овец на лугу выше по ущелью, женщина набирала воду в главном колодце, но больше Адриан никого не видел. Две двери захлопнулись при его приближении, ставни почти на всех выходивших на улицу домах были закрыты.

Понадеявшись, что пастор за ним не следит, он свернул под горку, к реке.

В этот день работал деревенский рынок. Небольшой, продуваемый ветрами, с прилавками и тележками, с которых торговали солью, специями, изделиями из кожи, свечами, медными котелками и латунными пуговицами. Адриан без труда нашел «Колдуэллский дом». Здание стояло на углу «ЭТОЙ СТОРОНЫ» и «ТОЙ СТОРОНЫ». Указатель сбивал с толку, ведь это был перекресток пяти дорог, две из которых, правда, больше напоминали тропинки. Одна вела к уединенному дому, окруженному деревьями, а другая тянулась к тому, что, очевидно, являлось «Колдуэллским домом» и, вероятно, самым большим строением в деревне.

Здание было высоким, четырехэтажным, если считать три мансарды и пять фронтонов, явно достроенных позднее. Оно тоже было из плитняка и толстых брусьев. Плющ окутывал дом, придавая ему сходство с живым растением с дверями и двумя дымящими трубами. Вывеска у входа отсутствовала, однако дверь была открыта, а на крыльце сидели трое мужчин и курили длинные черные трубки. Они внимательно, без улыбки осмотрели Адриана.

– Прошу прощения, это таверна? – Никто не ответил, и он добавил: – Ну, знаете, гостиница, постоялый двор, трактир?

Молчаливые взгляды.

– Место, где люди могут снять комнату, чтобы переночевать?

Мужчины выпустили из трубок клубы дыма и ушли в дом.

Не желая отказываться от возможности выпить кружку доброго – или хотя бы приемлемого – пива, Адриан привязал Танцорку к столбику крыльца и потрепал лошадь по шее.

– Постой здесь, а я разузнаю, удастся ли добыть что-нибудь и для тебя.

Он обогнул перила и поднялся на крыльцо.

– Не обращай на них внимания, – раздался голос. Мгновение спустя из полумрака в глубине дома, сквозь обрамленный плющом дверной проем, вышла молодая женщина.