Что это? Маскарад? Средневековая реконструкция? Фехтовальный клуб с выездом «на природу»? Если да, то откуда здесь все это? В моем-то городе?!

— Очнулся. — Хрипнул голос справа. — Дэн, бросай, сам дойдет.

Меня отпустили практически одновременно. Я свалился лицом в грязь. Было очень неприятно. Я начал подыматься, разглядывая свой убитый спортивный костюм.

— Быстрей давай. — Равнодушно толкнул меня в спину тот же «воитель». — Ужин стынет!

Я поспешил вперед, даже не обернувшись. Эти двое не отставали. Куда меня ведут? «Ужин», кормить что ли? Я вдруг понял, как хочется есть. И уже надеялся, что мне действительно предоставят тарелку с какой-нибудь кашей или паек сухой или что там у них еще может быть…

А тем временем наступила ночь. Облака каким-то образом расступились, и нас созерцала луна своим безмятежным белым сиянием. Дождь прекратил идти вовсе. И оставалось найти хотя бы место, где можно подсушиться. Хоть у костра. Но эти полоумные свободы не давали никакой. «Шаг в права, шаг влево…» нарвусь еще не в добрый час.

На меня глазели все: и те, кто сидел, и кто переходил от костра к костру. Так, будто обычного синтетического костюма никогда не видели. «А…» У меня пробежала леденящая дух мысль… А если и правда не видели? И, что ни странно, было в их очах некое сожаление…

Людей много, человек сорок я видел. И все, все были одеты в эти ненужные наряды. Ну кому во втором тысячелетии они могут понадобиться?..

Мне осталось идти недолго, почти сразу из тумана за костром, который был больше, чем все остальные, вырос настоящий шатер! Он отдаленно напоминал палатку, только стержней, с верха которых отходили веревки к колышкам в земле, здесь было больше, да и сам он был не маленький. В центре стоял самый высокий столб, натягивая всю материю вверх. Ткань была полностью красной. У входа стояли два человека, у обоих к кожаной броне были приклепаны железные пластины, блистающие в бликах огня. А вместо мечей в руках они держали топоры с длинными рукоятями и острой пикой сверху, как у копья. Оба смерили меня взглядами, а потом один из стражников недоуменно ткнул в меня пальцем в краге:

— Это кто?

— Неизвестно. Его наш Макарыч в трехстах метрах от лагеря приложил. Необходимо показать капитану. Пусть он решит, что с чужаком сделать. Прикажет выдать ему оружие — выдам, прикажет голову отрезать — отрежу. — На этих словах мне прихватило живот от волнения и страха. Они смеются что ли?! Как это — голову?! — Мне все равно. Может он и шпион, а может… — Он помолчал. — Впрочем, я еще не видел, чтобы хоть один разведчиков чихал на пол долины. Его даже в лагере услышали.

— Ладно, проходите. — Так же спокойно ответил тот.

Меня опять толкнули в спину, и я прошмыгнул в оттянутый стражником полог шатра.

Светил маленький костер в центре, над ним зияла круговая дыра, играющая роль дымохода. Через нее мелькнула луна — серебристая, с серыми вмятинами кратеров далеко-далеко отсюда.

За мной вошел только один из конвоиров. Тот, который пояснял ситуацию сторожу. Говорун настоящий.

На нас уставились два человека, сидящих на земле у костра.

— Капитан Хонкерор, разрешите доложить!

Мужчина, сидевший перед нами по ту сторону пламени, хладнокровно прошелся по мне нехорошим оценивающим взглядом, потом медленно, никуда не торопясь, процедил:

— Выкладывай, Сурок.

Стражник повторил все ранее сказанное, но уже для командира. Несколько секунд Хонкерор молчал. Затем снова протяжно произнес:

— Думаю, казнь пока отложим, надо поговорить. Садись, — он кивнул мне, — а ты — свободен!

— Есть! — Конвоир, не мешкая, покинул помещение.

Я сделал шаг и сел. Было все еще холодно. Но я думал лишь о том, что мне могут отрубить голову! Нет! Не могут! Их посадят всех!.. Меня продолжали раздирающе буравить глаза капитана.

— Я не кусаюсь, парень. Садись ближе, ты явно замерз в этих степях…

Я подполз ближе, уже плохо чувствуя конечности. Уж про «замерз» он попал в яблочко. Мне захотелось прокашляться, но я держал горло в замке, боясь издать хоть какой-то звук. Будто мне это поможет…

Вблизи я смог отчетливо рассмотреть лица. Хонкрерор обладал скуластым светлым лицом, обросшим жесткой седой щетиной, переходящей в бакенбарды. Короткие волосы были в основном черные, но редко проглядывалась проседь. Над левым глазом от самого начала лба и до щеки тянулся глубокий, давно заживший шрам. Страшный шрам. Но не это вводило в ужас…

— Как тебя зовут? Кто ты и откуда?

— Андрей. Я учусь в университете… Из Киева. — Сказал я, пытаясь не стучать зубами от холода и страха. — Это ведь Киев? — С надеждой спросил я.

— Откуда-откуда? — Его лицо исказилось явным непониманием, а голос чуть дрогнул.

— Киев… — Я не верил своим глазам. Неужели он впервые слышал это слово?! — Город такой…

Он с минуту внимательно смотрел на меня. Я заставил себя ответить ему тем же… И понял, что меня будоражило все это время. Зрачки желтых звериных глаз были вертикальными, как у кошки или крокодила! Понимаете?!