Час тянулся, как год. Арека чувствовала себя опустошенной. То и дело приходилось одергивать себя, чтобы не закричать, не вступить в борьбу. Нет, ведь это — не враги. Этих детей она хочет спасти от смерти, остальное — неважно. Вновь и вновь она поворачивалась к доске и смотрела на символ доверия. Становилось немного легче, но всё же, когда закончился час, Арека вздохнула с облегчением. Дети вылетели из класса, не прощаясь.

— Полагаю, больше вы не придёте, — сказал Чевбет, глядя в противоположную стену, также уставленную шкафами с книгами.

— Ещё как приду, — произнесла Арека сквозь стиснутые зубы.

Дворецкий взглянул на нее с любопытством.

— Можно узнать, что же вас заставляет?

— Нет.

Арека сделала несколько глубоких вдохов и выдохов и снизошла до объяснений:

— Если кто-то вас укусит, ему не составит труда увидеть, что вам известно. Убьют вас, меня, всех детей. Вы не умеете скрывать правду в крови.

— А вы, значит, умеете?

Арека кивнула. На мгновение она перенеслась туда, где таились её секреты. Там стояла скамейка под звездным небом, там звучала свирель.

— За что они меня ненавидят? — спросила Арека.

Чевбет откашлялся, поставил чашку на стол и надолго задумался. Арека не прерывала его молчания, но встрепенулся дворецкий лишь когда под окнами заслышался цокот копыт и поскрипывание оси кареты.

— Это, надо полагать, за вами.

— Но вы не ответили.

Чевбет поморщился:

— Вы — фаворитка Эрлота. Вы живете с вампирами, дружите с вампирами. А кроме того… Кроме того, вы одно время зачем-то интересовались мальчиком по имени Левмир.

Арека нашла в себе силы остаться спокойной.

— И что же?

— Ключ ко всему — Унтиди, — сказал Чевбет, видно, решившись выложить правду. — Эта девочка пришла из далекого северного поселка, где она встречалась с Левмиром. Он стал её героем, она день и ночь ждет, когда он придёт и перебьёт всех вампиров, она заразила этой идеей остальных. И, что самое интересное, она — их предводитель, ей доверяют, её любят. А вы — вампирская прислужница — зачем-то хотели увидеть Левмира. Посягнули на то, к чему не должна прикасаться скверна. Если ваши намерения действительно так чисты, как вы говорите, то я могу дать вам лишь один совет. Хотите, чтобы дети вам доверяли — ищите доверия Унтиди.

В дверь снизу заколотили — громко, требовательно. Арека поднялась, расправила складки на платье.

— Было бы у меня на всё это время, — вздохнула она.

— Придется найти. — Дворецкий снова стал суровым и, бросив последний взгляд на Ареку, уставился в пустоту. Арека вышла, церемонно поклонившись. Да, замашки «вампирской прислужницы» у нее были, никуда от них не деться. Но сам-то Чевбет кому прислуживал всю свою жизнь?

— Иди и постучи, — приказала герцогиня Атсама.

Кучер свалился с козел, а герцогиня нервным движением поправила шляпку. Одно дело — случайно увидеть на улице фаворитку Эрлота и подобрать, а другое — стоять под окнами и дожидаться. Ну, получит она за это ожидание!

Кучер заколотил в дверь. Атсама выглянула в окошко кареты, огляделась. Улица пуста. Дом Освика стоял на отшибе, до ближайшего жилища — в нём сейчас расположились баронеты — пешком идти минут десять. Никого… Но кому надо — тот видит. Или, вернее, кому не надо.

Атсама заставила себя успокоиться. Чего ей, в конце концов, бояться? Да, их дружба с Арекой — это опасно и неправильно, но ни для кого уже не секрет. Пальцы герцогини с силой смяли темно-красную ткань платья и тут же расслабились. Будь что будет.

Карета качнулась — кучер вернулся на место — и Атсама увидела в окно идущую к ней Ареку. Приоткрыла дверь перед нею и успела придать лицу бесстрастное выражение.

— Прости, задержалась с дворецким, — сказала Арека, заставив герцогиню скрипнуть зубами. Не могла, что ли, заговорить о своем уроке, взахлеб начать делиться впечатлениями? Атсама бы выслушала её с ледяным спокойствием, а потом высказала бы претензию за задержку.

— Полагаю, это было необходимо, — процедила Атсама сквозь зубы.

— Да. Я пила чай.

Яростный взгляд герцогини встретился с насмешливым — Ареки. Кучер пустил лошадей шагом, карета качнулась, правое колесо принялось поскрипывать. Неужели это слышит только она? Неужели надо разорвать кому-нибудь горло, чтобы колесо починили?! Как видно, да, иначе до людей просто не доходит. Сегодня же вечером. Плевать на запрет Эрлота, это — её люди, и сегодня она назначит виновного, а его обескровленный труп покажет остальной челяди в назидание.

В который раз Атсама поймала себя на этом нехитром самообмане. Ведь плевать ей на колесо. Это Арека разозлила её так, что хочется перегрызть ей горло, но Ареку нельзя тронуть, она — фаворитка Эрлота. Вот и приходится убивать других, не таких ценных. Да ещё и это письмо, что будто бы жжет карман…