– Муж над ним подтрунивал. Говорил: «Бобэк, растяпа, как ты сыграл? Нужно было сделать вот так», – улыбается Ивона Левандовская. – Но свои замечания мы держали при себе до окончания матча. Чтобы не мешать тренеру и обсудить все спокойно. Если что-то шло не так, Бобэк получал список того, что нужно исправить, и занимался этим.

Левандовские следили за тем, чтобы не стать членами КБР. Не вступить в Комитет безумных родителей, кошмар для тренеров молодежи. Марек Кшивицкий, который тренировал Робертa к концу его игры в «Варсовии», говорит, что у них в клубе как раз не было с этим особых проблем. Но историй о членах КБР множество.

– Родители приводят своего шестилетку с убеждением, что делают нам одолжение, потому что он будет лучшим. Вторым Месси. A этот второй Месси еще даже не уверен, что хочет играть в футбол. Я кричу: пасуй, а родители – бей. Бывало и так, что дети играли, а родители дрались прямо у кромки поля. У нас такого не было, но я о таких случаях знаю, – рассказывает Кшивицкий.

– Я повидал разных родителей. И таких, которые стояли у кромки поля и орали на своего ребенка. Это ужасно. Понятно, что родители должны присутствовать на матчах, но для того, чтобы подбодрять, а не вмешиваться в то, что придумал тренер. Папа очень переживал, наблюдая за моей игрой, но никогда ничего не навязывал, – вспоминает Роберт.

Марек Кшивицкий считает, что независимо от страны или эпохи любые родители считают своего ребенка лучшим. Поэтому в некоторых иностранных клубах и футбольных школах родители даже не имеют права напрямую общаться с тренером. Контактами между клубом и родителями занимаются подготовленные специалисты.

– У нас так не получится, – считает Кшивицкий. – На Западе родители часто не должны платить за обучение. А у нас бывает так, что клуб не может выжить без родителей. Потому что один родитель что-то организует, другой в чем-то поможет, а потом им сложно запретить вмешиваться. Их преследует мания результатов, которая является проклятием обучения молодежи в Польше. Например, ребят в возрасте Робертa полгода не заявляли на соревнования. Они еще не были готовы играть. Нужно было время на обучение их технике, чтобы они начали давать результаты. Но родители из-за этого выдвигали нам претензии. Бывают и такие родители, которые каждые полгода переводят ребенка из одной спортивной школы в другую, потому что им нигде не нравится. Не хватает доверия. Родители обеспечивают футбольные тренировки, обучение двум языкам, вечером бассейн, но забывают о том, что нельзя держать ребенка под стеклянным колпаком, нужно дать ему возможность научиться жизни, – говорит Кшивицкий.

Я вспоминаю недавний звонок в клуб. Звонит один из родителей.

– Здравствуйте, сегодня будет тренировка?

– А почему ее не должно быть?

– Потому что на небе тучи.

– Часто проблемы создает не сам футболист, а его родители, – считает Цезарий Кухарский. – Я беседую с родителями, которые своей чрезмерной опекой ограничивают развитие ребенка. Они ждут, что менеджер будет нянькой футболиста – принесет, подаст, подметет. Может, еще памперсы поменяет? Они оберегают детей от поражений, а это приводит к плачевным последствиям. Футболист, с которым нянчатся, никогда не станет чемпионом. Я не знаю, откуда взялось убеждение, что футбол гарантирует и легкую, и приятную жизнь. Она совсем не легкая и не приятная. Это мир для сильных личностей.

Когда в 2008 году Кухарский стал менеджером ее сына, Ивона Левандовская повторила только то, что раньше говорила в клубах, в которые попадал Роберт:

– Не обижайте его. Потому что сверху на вас кое-кто смотрит.

– Каким он был парнем? Посмотрите, – директор «Варсовии» Марек Кшивицкий берет альбом. Открывает его на странице с фотографией с какого-то выезда. Роберт сидит в последнем ряду автобуса, веселый и довольный. – Мы знаем, кто садится в последних рядах. И мы знаем, что хороших футболистов группа хорошо принимает.

«Заморыш с инстинктом», – говорит сегодня Кшивицкий о Роберте в те времена. Иногда, когда он смотрит по телевизору великие матчи с его участием, то по-прежнему видит маленького Бобэка: его движения, его характерный способ приема мяча под давлением противника, идеальное чувство времени.

Кшивицкий был последним тренером Робертa в «Варсовии». Он занимался с группой футболистов на год старше, но Левандовскому, которому тогда было 15 лет, нужно было двигаться вперед. Тренируясь с ровесниками, он уже не развивался.

– Он был самым младшим, когда попал в команду, где уже была выстроена иерархия, поэтому он особо не пререкался, – рассказывает Марек Кшивицкий. – Впрочем, Роберту, чтобы чувствовать себя уверенно, нужно знать, что он это заслужил. Что у него есть навыки, которые оправдывают его высокие требования к окружающим. Мне с ним хорошо работалось. Он действительно умел слушать то, что ему говорили. У нас была с ним одна проблема: иногда приходилось его притормаживать. Мы считали, что он слишком много занимается за пределами клуба. Он тренировался у нас, после матча ехал к отцу в Лешно и играл «левым образом» в «Партизане». В школе его также приглашали на все соревнования, потому что у него были хорошие результаты во всех видах спорта.

– Когда-то я спросил его перед матчем: почему ты неважно выглядишь? «Нет, тренер, все в порядке», – возразил он. Только в перерыве до меня дошло: «Ты ведь утром уже отыграл матч, признавайся!» Он был очень работоспособным, его невозможно было измотать, – вспоминает Кшиштоф Сикорский, тренер, который работал с Левандовским в «Варсовии» дольше всего.

Этого заморыша с шестым чувством гола прислал ему в команду Марек Сивецкий. Первый тренер, к которому попал Роберт.

– Мы ходили с папой по варшавским клубам. Ни один не хотел брать такого юного футболиста. Меня отправляли ни с чем, говорили, что нужно ждать. А в «Варсовию» меня приняли, им не мешало то, что мне было всего восемь лет. Они знали меня по турнирам между школами. Знали, как я играю, – вспоминает Роберт.