— Ой, привет, Олег, — прокряхтела я, вставая из сугроба.

От моих слов мужчина переменился в лице и даже подался вперёд, словно не ожидал от меня такой реакции.

— Ты меня видишь? — осипшим голосом уточнил Олег.

— В смысле? — так же ошарашенно уточнила я, едва не садясь в примятый снег. — Ты это о чём?

Вот именно с таких диалогов и начинаются «развесёлые» приключения у героев фэнтези. А я ой как не люблю фэнтези. И замерзающая от налипшего на штаны снега пятая точка моего тела предвидела крупные неприятности для всего организма.

— В том смысле, что я умер, — произнёс Олег и, помедлив, выдохнул: — Кажется.

В сугроб я всё же села. Была тут же обласкана и облизана подлетевшим ко мне Разбоем. А Олег продолжал сверлить меня задумчивым взглядом. И любой другой на моём месте давно бы уже подумал о том, что мозги его склеились и оплавились, рождая слуховые и зрительные галлюцинации. Но только не я.

— Тут показаться не может, — выдохнула я, — или ты умер, или нет… Или дурь была слишком забористой.

А Олег в ответ только хмыкнул и протянул ко мне руку, пытаясь коснуться ею моей щеки. Пальцы приблизились к лицу вплотную, обдали кожу знакомым с детства холодом и прошли сквозь мой череп навылет.

— Не кажется, — торопливо заключила я и поднялась на ноги, — точно умер.

— Но ты же меня видишь, — продолжал удивляться Олег, — и не боишься. Это как?

— Как медиум я тебя вижу. Как медиум и не боюсь. Всё, пошли домой, — вздохнула я и заорала: — Разбой, выкапывайся, домой идём!

Лохматая, печальная морда вынырнула из снега, жалобно заурчала и нырнула обратно. Потом появился хвост, который, словно перископ пополз в нашу с Олегом сторону. Нечего мне тут под фонарями стоять и болтать самой с собой. Другие же люди Олега не видят, так что выгляжу я сейчас как тихопомешанная. Безобидная, но привлекающая внимание. А привлекать внимание к своим способностям меня отучили ещё в далёком детстве.

— Значит, ты медиум… — протянул Олег, шагая рядом со мной в направлении дома. — Круто.

Я только глубже засунула руки в карманы пуховика и кивнула. Такие моменты в моей жизни случались время от времени, ведь как ни прячься, призраки, если им припекло, найдут тебя и будут донимать до тех пор, пока ты им не поможешь. Я научилась равнодушно относиться к таким событиям, но сегодня с трудом сдерживала эмоции.

А всё потому, что Олег мне нравился. Мы недолго были знакомы, но успели сдружиться, обнаружив тысячу и одну тему для долгих бесед. Общались мы чаще всего рано утром, пока я гуляла с псом, а мужчина разминался перед пробежкой. Шутили и подначивали друг друга, пока шагали с прогулки домой, благо от парка до дома шагать приходилось прилично.

Ничего не значивший для него флирт и отдушина для меня, не избалованной мужским вниманием. Я любила наши встречи, весёлые беседы и подначки. Порой они и надрывный скулёж Разбоя были тем единственным, что заставляло меня встать с постели в моменты беспощадной хандры. И теперь я шла по улице рядом с бестелесным духом этого человека. Испытывая горечь утраты и при этом запрещая себе даже думать о том, что могло бы быть между нами.

Ничего бы быть не могло хотя бы потому, что рядом с Олегом вечно крутились длинноногие «фитоняшки», пока я отсиживала зад перед компьютером и если и могла отжаться, то только от стены. А во-вторых… мои комплексы так прочно и надёжно засели в моём мозгу, что я просто боялась подпустить к себе хоть кого-то. Боялась быть отвергнутой из-за дара, боялась, что меня обзовут ненормальной и исчезнут в канун Нового Года, как уже было однажды. Потому я активно скрывала свой дар. Потому лишь флирт. Потому только «могло бы быть». А теперь уже не будет в любом случае.

— А вот теперь можешь всё рассказать, — сообщила я Олегу, когда за нами захлопнулась дверь моей квартиры, — с толком, с расстановкой.

— А я ничего не помню, — пожал плечами парень, — как отрезало.

— Так не бывает, — тряхнула я головой, убирая чёлку с глаз.

С тоской глянула на свой неизменный наряд, в котором ходила гулять с собакой не один год. Я фрилансер, а поэтому в большом количестве одежды не нуждаюсь. А ещё не очень люблю ходить по магазинам и выбирать шмотки. Вся моя одежда отличается практичностью и не отличается оригинальностью. Удобный пуховик, цвета «немаркий», не менее удобный спортивный костюм с характеристикой «теплый» и ботинки «не промокают». Под всем этим скрывалась самая обычная девица тридцати двух лет от роду, с русыми волосами и невнятным цветом глаз.

На фоне Олега я выглядела ещё невнятнее, чем обычно, а он (Олег) был бесподобен даже мёртвым. Высокий, статный, с широкими плечами и мышцами, в меру развитыми по всему телу (я так думала), без лишнего «нагромождения» массы. Скорее, поджарый и крепкий, чем качок. Светловолосый, загорелый, синеглазый. Спортсмен-боксёр, красавец… в том, что отличник, — не уверена.

— Я и вправду ничего толком не помню, — вздохнул Олег и поплёлся за мной в кухню. — Просто вышел из кабинета в офисе, и всё заволокло тьмой. А потом я открыл глаза и вижу, что стою по центру улицы, а вокруг люди ходят. И тут мужик идёт прямо на меня и проходит сквозь. Понимаешь? Сквозь меня! Я думал, у меня кукушка слетела!

Пока Олег тараторил, я поставила на плиту чайник и подсыпала в миску Разбою корма. И усиленно старалась не думать, что где-то в какой-то канаве лежит бездыханное тело Олега. Это работа, Елена Павловна. Твоя набившая оскомину работа. Сколько их, таких вот растерянных, побывало на этой кухне? Ничего личного!

 — Что дальше? — уточнила я, оборачиваясь.

В душе всё же удалось пробудить тот привычный холод, который помогал выдержать душевные излияния умерших. Сейчас это был мой единственный щит от мук душевных.