— Вредина мелкая! — крикнула в спину мать.

— Хочешь курить — иди на площадку!

Я заперлась в комнате и кинула папку на стол. В ней содержались документы, сведенья, отчёты, доклады, наблюдения о ватверах. Я включила настольную лампу и с любопытством стала рассматривать сведенья. Всёго пару бумаг оказались в стопке столетней давности, остальная оставшаяся стопка была на тему нашего прошлого выезда. Тут были и мои отчёты, и отчёты Ольгерда, и сведенья, наблюдения.

Откинув отчёты, на глаза попались сведенья о ватверах, с прикрепленными изображениями.

Следующий документ был написан от руки. В левом углу листа была прикреплена фотография черноволосой, смутно знакомой, девушки.

Я села на стул ещё некоторое время продолжала рассматривать фотографию девушки. Она была компьютерной, чёрно-белой, даже чем-то напоминала фоторобот. Но так отчётливо были видны сияющие живые глаза и счастливая улыбка на тонких губах.

Глубоко вздохнув, отложила лист и взяла следующий отчёт. Там были изображены странные красивые цветы нефритового цвета. Я помню их. Они были в той пещере. Но зачем писать отчёты о цветах?

Дальше был отчёт о задержании мужчины со вставными светло-бирюзовыми глазами. Он был взят за сотрудничество с Васнецовым.

Я сравнила фотографию цветов и глаз мужчины, и пришла к выводу, что это был один и тот же цвет. Стало жутко. В отчёте писалось, что он выдавил собственные глаза и вставил эти, собственного, так сказать, производства. Меня замутило от представленной картины, и я отложила отчёт о нём. Странно, что ни кто не рассказал мне о его задержании. Обычно Сергей всё показывал и рассказывал о проделанной работе.

Я пролистала ещё ряд документов о Васнецове, его базах, попытках задержания и поисках. Кстати, поиски его были четны. Нигде замечен не был, приборы присутствие не улавливали. От этого Сергей пришёл к выводу, что он мёртв. Ольгерд тоже в это верил. Однако охрану они не ослабляли.

Следующим был мой отчёт на шесть листов. Я прочла его и усмехнулась. Я даже про летучую мышку тут написала. Сергей не рассматривал её помощь и её саму вообще, поэтому сказал переписать отчёт. Я переписала. Но мышка эта действительно была. Но вот была ли она объектом Васнецова или того Анатолия?

Я снова перечитала свой отчёт, который не сдавала Сергею и остановилась на моменте опроса Лексир. Я написала о нём совсем немного. Нахмурилась и попыталась вспомнить, что же она говорила мне в тот день, помимо этих записей. Но ничего такого в голову не пришло.

И последним документом была экспертиза безголового трупа, найденного в тесном сарае посреди поля с противными жёлтыми цветами. Сначала все были убеждены, что это ватвер. Однако после слов Анатолия и ещё ряда экспертиз выяснилось, что это был некий Егор Нещеренко, работавший в компании Т.О.П.О.Р.(а). К документу были прикреплены две фотографии. На первой был изображён симпатичный молодой парень с хмурым лицом, а на второй то самое фото безголового трупа, которое мне показал Сергей тогда в сарае.

Сложила документы и вышла из комнаты. В доме было темно. На часах время шло к часу ночи. Поставила на кухне чай. Пока кипела вода, смотрела на плиту, стремительно меняющую цвет от чёрного к красному. За окном медленно падали крупные снежинки, переливаясь в свете фонаря… Я вспоминала тот день, когда вошла в палату психиатрической больницы. Раньше редко приходилось бывать там. Когда-то давно проходила практику в нашей психиатрической больнице.

'Татуировка. Раффлезия. Трупный цветок. Красивые глаза. Нефритовая лоза', - подумала я, а в голове всплыл образ черноволосой девушки.

— Татуировка. Раффлезия. Трупный цветок. Красивые глаза. Нефритовая лоза, — повторила я вслух и ударила кулаком по ладони. — Вот оно!

Выключила плиту и залетела обратно в комнату. Всё сходиться! Красивые глаза. Это может быть тот мистер, вставивший себе глаза. Нефритовая лоза! Это те самые цветы в пещере.

Но оставалась какая-то раффлезия и татуировка. При задержании не было ни одного существа или человека с татуировкой. А раффлезия? Что это вообще такое? Прозвище? Имя?

Я загрузила компьютер и ввела в поисковик: 'Рафлезию'. Этим неизвестным словом оказался редчайший красный цветок, источающий при цветении трупный запах. Причём тут раффлезия? Я точно увидела бы её там. Но всё остальное сошлось. Значит, она действительно что-то знала. Не раздумывая, набрала номер начальника. Он поднял, но не сразу.