— Бери цветы… — шепнул в ухо Рилл и чуть заметно толкнул, заставив наконец отмереть.

Я заметил беспокойство, промелькнувшее на лице Ксаны — вот дурак, сколько, спрашивается, так стою столбом? — и, прежде чем она успела передумать, выхватил из рук вишневую веточку. Шагнул вперед и, глубоко наплевав на окружающих, притянул Роксану к себе, крепко прижался к устам, желая уловить в ответном движении губ все те чувства, что сейчас испытывал сам. А потом, под свист и улюлюканье друзей, приподнял девушку над землей и закружил, все еще не до конца веря собственному счастью. Услышал ее веселый смех и засмеялся в ответ. От упоения, от нахлынувшего восторга и невероятного облегчения, что разом стерло все прежние сомнения. И как я только мог в ней сомневаться?

Сквозь шум и визг толпы пробился звонкий и вместе с тем невероятно нежный голос любимой:

— Вы готовы провести со мной остаток жизни, капитан Фрей?

— Я готов провести с тобой вечность.

— А как тебе тот чернявый усач? — спросила Марта, указывая на статного мужчину, что обосновался за стойкой с большой пивной кружкой в руках.

Я поглядела на указанного кандидата и недовольно поморщилась. Как представила, что мой второй ребенок будет похож на этого мужлана, аж не по себе стало.

— Да ну. Какой-то он грубый. Неотесанный больно…

— Можно подумать, твой муж отесанный, — прыснула подруга и, облизнувшись, отправила в рот кусочек сладкого яблочного штруделя. Блаженно прищурилась.

Я тяжко вздохнула и еще раз окинула взглядом зал. Да уж, еще одного такого, как Рей, и вправду, не найти. А мне бы очень хотелось, чтобы наш второй ребенок был хоть немного похож на мужа. И на сынишку.

Трой у нас прелесть, какой хорошенький. Весь в папу. Черноволосый, кареглазый. Шебутной — не то слово. Впрочем, все мальчишки его возраста такие. Да и Рей в три года вряд ли был паинькой.

Я невольно усмехнулась, вспомнив последнюю проделку сынишки и реакцию Рейнара на стопку напрочь испорченных документов. Причем постарался там не только Трой, еще и Снежок со своими слюнями подключился. А Рей потом весь вечер причитал и бубнил себе под нос ругательства. Так ему и надо — нечего работу домой таскать!

И тут, словно откликаясь на мысли, дверь таверны распахнулась, и в зал ввалился муженек, собственной персоной. Стряхнул налипший снег с пальто, стянул шапку. Бросил все как попало на лавку у входа — да, к порядку я его так и не приучила — и решительно направился к нам.

— Ну и дубак, все пальцы себе отморозил! — вместо приветствия выдал капитан. — Где Трой?

— С дедом.

— Нашла няньку, — фыркнул мужчина. — Уж лучше б Руту с Виттором присмотреть попросила.

— Да куда им. У них своих внучат двое.

— Вот именно. Третий до кучи не помешал бы. А после дня, проведенного с твоим папашей-генералом, Трой каждый раз требует купить ему саблю. Сама будешь отговаривать! — Рей назидательно поднял указательный палец и отхлебнул теплого глинтвейна из моей кружки. Подержал во рту, согреваясь, и лишь после проглотил.

А потом неожиданно подался вперед и прильнул к моим губам. Да так крепко, что дыхание выбило из груди. Вот и поздоровались…

— Кстати, кое-кого муж дома ждет, — очень «тонко» намекнул капитан Марте.

Та побубнила, попричитала, что красивой женщине и вечерок не дадут развлечься, но все же послушно доела свой штрудель и оставила нас с Реем наедине.

— Так, что вы тут делали? — Рейнар вопросительно выгнул темную бровь и с грозным видом скрестил руки на груди. Начинается…

— Все то же, что обычно, — буркнула я и, подхватив маленькую ложечку, стала неспешно ковыряться в десерте.

Рей молчал и прожигал взглядом. Опять чем-то недоволен. Хотя почему «чем-то»? Прекрасно ведь знаю, чем.

— Рей не смотри на меня так. Будто я придумала этот дурацкий закон.

Как только речь заходит о втором ребенке и о том, что нужно выбрать ему отца, муж звереет, словно бык, увидевший красную тряпку. Вот и сейчас нервно раздувает ноздри. Кулаки сжал до побелевших костяшек и зубы стиснул.

— Ну что ты молчишь? Скажи что-нибудь. Это ведь наша общая проблема. В конце концов, мы оба решили, что пора завести второго ребенка. Или ты передумал?

— Не передумал. Но… Ты знаешь мое мнение насчет этого идиотского закона.

Да уж, знаю! «К дохлому шакалу правила, к тебе никто не притронется!»

Ревнивый мой… На другого мужчину даже посмотреть не даст. А уж завести разговор… лучше и не начинать. Потом всю ночь напролет будет доказывать, что он лучший. Все еще боится, что может меня потерять. Дурак. Впрочем, то, как рьяно муж доказывает свое превосходство, меня более чем устраивает. И если бы не наказание, грозящее за нарушение закона об отцовстве, я бы эту тему даже не поднимала. Самой противно от мысли, что какой-то посторонний мужик станет меня лапать.