Для Ядвиси и грохот, и тряска, и скрежет, — все слилось в одно, и она помотала головой.

— Поглядите-ка, — вдруг удивленно проговорила Улле, — что это за люди? Зачем они замотали себе лица черными тряпками?

— Драконья мама! — пискнула Ядвися, от волнения совершенно забыв, в чьем обществе она находится. — Это же разбойники! Бежим!

— Куда? — еще сильнее удивилась посланница, но Ядвися схватила ее за руку и что есть сил потащила прочь из купе. В коридоре было пусто, но из-за дверей доносились испуганные неразборчивые вопли.

— Скорее! Нужно найти Иохана!

— Зачем? Чтобы мешать ему?

А в самом деле! — охолонула Ядвися. Брат, уж наверное, тоже видел разбойников и готовится дать им отпор (уж брата своего она знала, и знала, что именно так он и делает). У него оружие, и он будет стрелять.

А они с посланницей станут ему помехой, ведь ему придется отвлекаться на них, заботиться об их безопасности…

— Значит, нам надо спрятаться! — решила она.

— Полагаете, эти люди хотят нас обидеть? — с несусветной наивностью вопросила Улле.

— Зачем бы еще они стали останавливать поезд? — фыркнула Ядвися. — Им что-то от нас нужно. Или кто-то из нас нужен…

— Давайте лучше поищем Эрику, — перебила ее посланница. — И ее высочество. Боюсь, они не столь предприимчивы и не догадаются спрятаться, а значит, могут опасть в руки к этим… разбойникам.

И снова Ядвися вынуждена была с ней согласиться. Ей стало ужасно стыдно: как она могла заботиться только о себе, совершенно забыв о спутницах, готовая бросить их на милость судьбы… то бишь бандитов? Брат нипочем не поступил бы так. Уж он-то о себе и не вспомнил бы и бросился бы спасать более слабых.

Девушки развернулись было по направлению к купе ее высочества, когда по вагону снова прокатился грохот — потише, чем прежде, но все-таки способный напугать. Затем послышался характерный лязг, и Ядвися, сведущая в устройстве поездов несколько более спутницы, констатировала почти хладнокровно (хотя сердце бешено колотилось):

— Это лесенку спустили. Сейчас к нам придут… И почему Иохан не оставил мне хотя бы один пистолет?

— Вероятно, зная ваш нрав, панна, он не хотел допустить кровопролития, — ответствовала Улле, и по голосу ее не понять было, шутит она или говорит серьезно. — Вот вы готовы стрелять, а еще даже не знаете, кто сюда идет и с какой целью!

— С доброй целью камни на поезд сбрасывать не станут, — проворчала Ядвися, и в эту секунду из тамбура в коридор шагнул малый в черной полумаске и шляпе, сдвинутой на самые брови.

— Прекрасные панны! — протяжно заговорил он, раскинув в стороны руки и тем самым перегородив путь к спасению. — Стойте, мои милые, не убегайте. Ничего плохого я вам не сделаю. Идите сюда, красавицы.

— Назад! — зашипела сквозь зубы Ядвися. Не сводя глаз с бандита, она начала пятиться назад, чтобы выбраться через тамбур в другом конце вагона; упирающуюся Улле она тащила за руку.

— А там нас тоже ждут, — спокойно сообщила посланница, взглянув через плечо.

И в самом деле, с другой стороны коридора к ним приближался еще один разбойник, так же растопырив руки.

— Вот мы и попались, — хмуро констатировала Ядвися. — Интересно, что с нами сделают?

— Почему вы так уверены, что с нами обязательно должны что-то сделать? — посланница продолжала поражать чудесами наивности, и Ядвися даже не удостоила ее ответом. Она прянула к окну, попеременно стреляя глазами то в одного, то в другого разбойника. Те подходили неспешно, вразвалочку, уверенные, что панночки никуда от них не денутся.

— Ничего не бойтесь, — шепнула Улле в ухо Ядвисе, и та поняла вдруг, что мелко дрожит, как в ознобе. И страшно на себя разозлилась. — Я не позволю им вас обидеть.

Разбойником оставалось только протянуть руки, чтобы взять девиц под локотки, когда распахнулась дверь одного из купе, и на пороге возникла королевна Мариша во всей своей ледяной красе.

— Что здесь происходит? — вопросила она с превосходным высокомерием.

Через какую-нибудь четверть часа три девицы — Ядвися, посланница Улле и ее высочество Мариша, — стояли у подножья меловой горы, опутанные веревками наподобие куколок шелкопряда. Связали их не туго, но плотно, так что им не пошевелить было ни единым пальчиком. Прочие фрейлины — и среди них Эрика, связанные подобным же образом, были рассованы разбойниками по купе и там же и оставлены.

Ядвися с трудом сдерживалась, чтобы не стучать зубами; трясло ее не от страха, а от нервного перевозбуждения, но все равно было очень противно.

У нее не оставалось уже сомнений, что изначально бандиты намеревались схватить королевну и посланницу (Дракон знает, зачем) и их-то пленение и было целью дерзкого налета. Ядвисю вытащили из поезда только потому, что она оказалась рядом с Улле, и теперь разбойники явно не знали, что с нею делать и поджидали того, кто смог бы разрешить их затруднение, ибо вернуть Ядвисю в поезд они отчего-то не решались.