– Макс, что случи…, – стоило лишь магу меня отпустить, как я тут же упал и ударился рёбрами об острую стену тоннеля, – Что с тобой?! – подбежал он, – Почему ты не можешь сто…

– Второй, срочно сюда! – во всё горло ору я, – Третий, делись на две части! – обращаюсь к слайму в проходе, – Адам, срочно собери песок или мелкую землю!

– З-заче…

– БЫСТРЕЕ!

Парень исчезает во вспышке.

Краем глаза я замечаю, как непоколебимый Босс пополз подальше от прохода, а едва ли не все пауки развернулись в мою сторону.

"Она знает, что я вижу откат времени!"

Сразу вся группа Вторых подбегает к арке, и лишь человек забегает внутрь, тогда как остальные принялись отбивать нападение и защищать хозяина.

– Что такое? – спрашивает он.

– Заползай в моё тело и управляй ногами! Меня парализовало!

Без лишних тупых вопросов он выползает изо рта и глаз прежней куклы и заползает через открытую рану на копчике, тут же пытаясь поднять меня на ноги.

– Садись на колени! – говорю я и помогаю ему исполнить приказ.

– Вот! – из портала вываливается Адам с небольшой кучкой песка, – Всё что нашёл.

– Пойдёт. Защищай Корову. Я скажу, когда атаковать.

– Понял! – кивнул он.

Удивительно, но в момент боя и стрессовых ситуаций, даже детская глупость отходит на второй план.

– Третья, – я беру два синих комка и ставлю один на землю, – Соедини верхнюю часть с нижней, чтобы область соединения была максимально тонкой. Сделай форму песочных часов!

Третья, – судя по словам Кровавика, это всё же женщина, – исполняет приказ и принимает требуемую форму.

– Раз…, – я беру горстку песка и всыпаю в крайнюю верхнюю точку слайма, – Два… три…, – песчинки медленно тянутся вниз, – Четыре… пять… шесть… семь…, – каждая крупинка с одинаковой скоростью оседает на дне, – Восемь… девять… Третья, уплотнись снаружи, чтобы не потерять форму!

Взгляд падает на поле битвы. Все химеры ужа давно мертвы, Корове с помощью Адама и Цеппеша едва удаётся не ловить каждое пущенное жало, а более тридцати пауков вот-вот прорвут оборону и заползут в тоннель со мной.

Я переворачиваю часы.

– Раз… два… три…, – рот невольно повторяет отсчёт в голове, – Девять… десять…, – вновь переворачиваю.

Первый паук прополз в проход, однако Снежка тут же вонзается ему в голову и валит наземь.

– Раз…, – тело неумолимо потеет, – Пять…, – руки дрожат…, – Девять…, – из комнаты слышатся всё более тихие вскрики минотавра, – Десять… ДЕРЬМО! – я переворачиваю.

Два раза часы отсчитывали нужное время.

– Раз…, – крупицы устремляются вниз, – Два…, – глаза замечают странную разницу, – Три… четыре… пя…, – вскидываю голову, – Адам, как с гарпией!

Крупицы падали слишком медленно – время замедлилось.

Раздаётся серия быстрых телепортов, и мальчишка вновь путает лапы Рахнере.

Его силуэт занимает до боли знакомое положение в воздухе, скрещивает руки и отправляет паучиху к Корове.

Однако, минотавр даже не смог вскинуть секиру. Сплошь покрытый сотней жал, он едва стоял на ногах.

Рахнера задирает лапу и направляет её остриё в бычью голову.

– Дерьмо! – прорычал я, – Меня за спину!

Мальчишка вскидывает руки, и уже было сжимает кулаки для создания портала, как заранее пущенное жало пронзает его бедро и тут же окрашивает слайма в чёрный.

– КХА! – вскрикивает он, – Дерьмо!

Несмотря на сквозную рану, парень всё же сжимает кулаки, и выполняет приказ.

Вспышка, и моё непослушное тело падает на паучью часть босса.

– Гнев!

Меч разрывает прибитого паука и в полёте направляет остриё в хозяина.

– Слезь с меня, никчёмное от…, – уже было зашипела паучиха, – А-А-А-А-А, – звонкий, словно потусторонний вопль наполнил всё помещение.

Гнев пронзил часть её насекомьей тушки, из-за препятствия сменил траекторию и продолжил лететь к хозяину, потроша паучье пузо.

Моргать не хотелось.

Босс от бессилия упал на собственные внутренности и уже было направил на меня острую лапу, как вовремя смекнувший Адам телепортировал командира аккурат к лицу человеческой части.

Я выпал из вспышки и зацепился за обычные оголённые плечи, на секунду вглядываясь в лицо.

Рахнера оказалась довольно симпатичной женщиной лет тридцати, со множеством зелёных глаз, очаровательными губами и милыми выпирающими клычками.

Однако, мой сияющий оскал затмевал её красоту.