Под утро организм не выдерживает и сваливает своего хозяина. Смолин спит, вытянув руки вдоль стола. В шесть утра громко звонит будильник, возвещая о начале нового дня. Смолин просыпается, раздевается до пояса и умывается. Долго смотрит на себя в зеркало. На щеках – большая щетина. В окно раздаётся громкий стук. Он приводит Смолина в чувство. Смолин открывает окно. Перед ним Февральская.

– Что случилось?

– Боря, воды нет, – встревожено произносит Февральская.

– Как нет?

– Нет и всё. Возле цистерны – лужа.

– Я сейчас.

Смолин закрывает окно, надевает рубашку и выходит из вагончика.

Смолин и Февральская идут к цистерне. Смолин торопиться, а она еле за ним поспевает. Возле цистерны влажный песок. Капли воды блестят в лучах восходящего солнца. Смолин берется за кран: тот откручен до конца.

– Понятно.

– Боря, это не я, честное слово, – крестится Февральская.

Смолин кивает.

– Завтрак есть из чего приготовить?

– Нет. Я вчера вечером последнюю вылила. Думала, что утром свежей наберу.

– Надя, думай, чем людей кормить сегодня будешь.

– Я постараюсь что-нибудь придумать.

Февральская возвращается к кухне. Смолин бежит в пустыню. Забравшись на бархан, Смолин оглядывается вокруг.

– Слышишь ты, пророк, не прячься! Выходи! Тебе меня не остановить! Я всё равно своего добьюсь!

Смолину на плечо опускается рука. Он поворачивается и видит шамана. Смолин смотрит по сторонам и понимает, что находится рядом с покорёженным одиноким деревом.

– Тенгри хочет видеть тебя, – говорит шаман.

– Меня? Где?

– Всему своё время.

Шаман стучит посохом по дереву и заводит гортанную песню. Смолин снова оказывается на бархане в полном одиночестве. Вздыхает и возвращается в лагерь.

Смолин догоняет Февральскую. Возле кухни их ждут Мамутов, Николай Первый и Николай Второй.

– Господа руководители, в умывальниках какой-то кретин краны забыл закрыть, – докладывает Николай Второй.

– Это не кретин, дядя Коля, а преступник, – говорит Смолин, – Он не забыл, а специально это сделал.

– Кому такое в голову могло прийти? – Возмущается Николай Первый.

– Вот это нам предстоит выяснить, но позже, а сейчас нужно спасать положение.

– Не проблема, Боря, – успокаивает Николай Второй, – Мы с Миколой быстро воду в бак закачаем.

Смолин вздыхает:

– В цистерне тоже нет воды.

– Куда она делась? – Удивляется Николай Первый.

– Я же вам говорю, что он её слил.

Николай Первый и Николай Второй удивленно свистят. Смолин поворачивается к Мамутову.

– Жанар, бери машину и вместе со Щукиным дуйте в ближайший посёлок за водой.

– Понял, – произносит Мамутов, – Надеюсь, бензин он оставил?

– Не знаю. Проверь сам. Без воды мы пропали. Постарайся управиться быстро.

– Туда – двести пятьдесят километров, да назад. Я думаю, что к вечеру вернемся.

– Действуй.

Мамутов бежит к машине с цистерной. К Смолину подходят Николай Первый и Николай Второй.

– Слышишь, Боря, – говорит Николай Первый, – если в нашей компании такая овца завелась, что жизнь портит, нужно установить круглосуточное дежурство.

– Хорошее предложение, дядя Коля, – кивает Смолин, – Но пока идет монтаж оборудования, когда каждая пара рук на вес золота, я не могу заставить никого, кто работал днём, дежурить ночью.

– Мы с Колей подежурим, – предлагает Николай Второй, – По очереди. Все равно полночи не спим.

– Ага. Бессонница, – подтверждает Николай Первый, – Возрастная.

– Ну, это у тебя возрастная, а у меня просто бессонница.

Смолин благодарит двух Николаев, пожимая каждому руку.

– Спасибо, дяди Коли. Буду вам очень благодарен.

Проходит некоторое время. С первым появлением солнца Юрина, как всегда, включает музыку. Через некоторое время бравурный марш прекращается и из динамика слышится голос Смолина.

– Доброе утро, дорогие коллеги. Должен предупредить вас, что у нас возникли проблемы с водой. Её не будет до вечера. Поэтому придется потерпеть. Прошу не опаздывать на завтрак. Монтаж буровой установки будем проводить строго по графику.