Узнав о том, что началась война с Бобовией, Папа Шиммельхорн купил завтрак в картонной коробке, упаковал в оберточную бумагу свое секретное оружие и уселся в автобус
Узнав о том, что началась война с Бобовией, Папа Шиммельхорн купил завтрак в картонной коробке, упаковал в оберточную бумагу свое секретное оружие и уселся в автобус, который шел прямиком до Вашингтона. В полдень он уже стоял возле главных ворот «Бюро секретного вооружения» вместе со своей бородой, завтраком и «фаготом».
Да-да, внешне его оружие ничем не отличалось от фагота. Во всяком случае, дежурный капрал Джерри Колливер никакой разницы не заметил. Да и не пытался заметить, честно говоря. Он твердо знал: охраняемое им «Бюро» – на самом деле никакое ни бюро, а нечто вроде макета в натуральную величину. Этакий громоотвод для всяких психов, которые вечно лезут со своими проектами куда не просят. К тому же на вечер у него было назначено свидание с Кэти, и Джерри отчаянно скучал, дожидаясь смены.
– Добрый ютро, зольдатик! – прокричал Папа Шиммельхорн ему в ухо.
Капрал Колливер подмигнул двум рядовым первого класса, бившим баклуши на ступеньках караулки, и ответил:
– Не спеши, Санта-Клаус. Рождество еще не скоро. Заявок на изобретения не принимаем.
– Нет! – возмутился Папа Шиммельхорн. – Я не могу так долго без работа! К тому же я принести вам секретный оружие.
Капрал пожал плечами. «Делать нечего, – подумал он, – надо соблюдать инструкции. Придется пропустить старикашку, хотя у него явно не все дома». Джерри нажал специальную кнопку, тем самым предупредив психиатра, что ему предстоит работенка. Затем, позвякивая ключами, пошел к воротам.
– Надо же, секретное оружие он принес! – пробормотал Джерри себе под нос. – Небось, теперь-то мы за неделю выиграем войну.
Услышав его слова, Папа Шиммельхорн загоготал.
– За неделя? Ты не прав, зольдатик. За два день! Я же гений!
Прежде чем пропустить старика, капрал спросил, нет ли у него при себе взрывчатых веществ.
– Хо-хо-хо! Чтобы победить, не надо ничего взрывайт! Впрочем, зольдатик, можешь обыскать меня.
Джерри заглянул в коробку и обнаружил там вареное яйцо, два сэндвича с ветчиной и яблоко. Осмотрел фагот. Инструмент выглядел вполне мирно.
– Ладно. Проходи, папаша, – сказал капрал. – Но флейту лучше здесь оставь.
– Это не есть флейт! – возразил Папа Шиммельхорн. – Это гнурр-пфейф, мой секретный оружие. Я взять его с собой.
Капрал пожал плечами – с собой, так с собой.
– Берни, отведи его в седьмую секцию, – велел он одному из рядовых.
Затворив за ними ворота, капрал Колливер еще дважды надавил на кнопку. «Не помешает», – буркнул он.
Разумеется, он не знал, что Папа Шиммельхорн сказал ему истинную правду. Он не знал, что старик на самом деле гений, а гнурры способны покончить с войной за два дня.
Прошло десять минут, а полковник Похэттен Ферфакс Поллард, к счастью для себя, еще не знал о существовании Папы Шиммельхорна.
Он был непохож на других полковников: высок, тощ, носил сапоги со шпорами, кожаные штаны и фиолетовую рубашку, вышедшую из моды в конце двадцатых годов. В секретное оружие Поллард не верил. Не верил он также в атомные бомбы, танки, безоткатные орудия и штурмовую авиацию. Он верил в лошадей.
Четыре месяца тому назад Пентагон отозвал его из запаса и поставил во главе «Бюро секретного оружия». Надо сказать, полковник Поллард прекрасно справлялся со своей работой. За четыре месяца он пропустил в высшие инстанции одного-единственного изобретателя, предложившего что-то изменить в конструкции вьючных седел.
Полковник восседал за столом в своем кабинете. Рядом печатала на машинке его секретарша, очаровательная блондинка из женских вспомогательных войск. Полковник диктовал ей отрывки из книги генерал-майора Уоррена «Современная охота с копьем на кабана». Он собирал материалы для собственной книги, которую хотел назвать так: «Меч и пика в войнах будущего». Читая вслух о достоинствах бенгальского копья, он умолк на полуслове.
– Мисс Хупер, – обратился он к секретарше после продолжительной паузы.
Кэти Хупер фыркнула. «Если шефу столь по душе официальный тон, – подумала она, – почему бы ему не обращаться к ней по званию – сержант? Для других старших офицеров она всегда была „милочкой“ или „дорогушей“, во всяком случае, наедине. „Мисс Хупер“ – подумать только! – Она снова фыркнула и отозвалась:
– Да, сэр?
– Мне в голову пришла одна важная мысль! – заявил полковник и высморкался, чтобы освободить голову от других, не столь важных, мыслей. Он стал диктовать:
– Я выдвигаю следующий принцип. Тяга к так называемому «научному» вооружению – серьезная угроза безопасности Соединенных Штатов. Пренебрегая непреложным опытом войны, мы создаем одно оружие за другим, создаем оружие против оружия, против этого противо-оружия изобретаем противо-противо-оружие, и так без конца. Вооруженные до зубов ошибочными теориями и нелепыми доктринами, мы вскоре окажемся беззащитными – вы слышали, мисс Хупер? – беззащитными…
Мисс Хупер хихикнула и сказала:
– Да, сэр!
– …перед вторжением Нового Аттилы! – повысил голос полковник. – Перед натиском современного Чингис-Хана, пусть еще не родившегося на свет, который сметет нашу лязгающую технику, как мякину, и сколотит себе империю с помощью кавалерии! Миллион конных мужиков способен…
Но мисс Хупер не суждено было узнать, на что способен, а на что не способен миллион конных мужиков. В приемной кто-то пронзительно взвизгнул. Распахнулась дверь. В кабинет, будто его катапультировали, влетел толстенький офицер. Возле стола он с трудом остановился, выпрямился и неумело отдал честь.