Шрифт:
– …поскольку саами – это тема моей курсовой работы, – вполголоса объясняла Людмила.
– Странную ты тему выбрала, – пожал плечами Виктор. Два дня назад он решил отрастить бороду, и пока что выглядел просто небритым. – Саами – одна из малых народностей Севера, отсталые люди, оленеводы. Больше похвастаться им нечем.
– "Отсталые"!.. Да они, возможно, самый древний народ Европы!.. – горячо возразила его собеседница. – Вот потому и выбрала, чтобы ознакомить таких, как ты, с необыкновенным и загадочным народом!..
– И что же в них такого необыкновенного и загадочного? – повернулась от окна черноволосая восточная красавица Тамара. – Расскажи.
– Взять хотя бы их происхождение и язык – это пока что загадка, хотя версий множество. Но то, что они – праевропейцы – это факт!
– Я тоже много чего интересного о саами слышала от эстонских стариков, – кивнула Ника, светлые волосы и худощавое телосложение которой являли собой полную противоположность восточному шарму Тамары. – Говорят, что саами – самые сильные колдуны. И что пришли они откуда-то издалека подземными ходами.
– На самый Крайний Север, да? – фыркнул Виктор. – Что, эти подземные лешие для себя лучше места выбрать не смогли?
– Не перебивай! – возмутились девчонки.
– Иди-ка лучше бороду побрей, а то сам как леший!
– Да ну вас! Сказительницы…
Махнув рукой, Виктор отправился к ребятам в соседнее купе. Там он взял у Вени гитару и самозабвенно затянул очередную песню, которую тут же подхватили несколько голосов.
Веня же проследовал в третье по счёту купе и присоединился к «мозговому центру» в лице Михаила и Ивана – те уже в который раз спорили – теперь уже о тонкостях основного маршрута.
– А я говорю – сюда! – горячился Иван. – Посмотри, какая здесь глухомань! Ни одного населённого пункта! Настоящий медвежий угол. Если и искать вход в их сакральные пещеры, то только здесь!
– Вот именно – медвежий угол. Ничего, у нас есть проводник. Верно, Миха?
– Так-то оно так, но…
– Ты же говорил, что созванивался с этим, как его…
– Вейо. Да, созванивался. Но он же не знает точной цели нашего путешествия!
– И что?
– Пойми, Вейо – саам, и все эти места для них священны! Он может отказаться. Дошло?
– Подумаешь! Другого возьмём.
– Другого такого как Вейо нам не сыскать! Он ещё пацаном у моего отца проводником был.
– Толковый, видать, парнишка, раз геологическую партию вёл, – подключился и Веня. – Ну так пусть он нас проводит хотя бы к максимальной близости к своему святому озеру, а дальше мы уж как-нибудь сами. Компас и карта нам в помощь. Мы же не «чайники».
И три головы опять склонились над картой.
Глава 4
Угрюмы величественные просторы Севера, непостижимы они для пришлого люда. А вот для коренных жителей – это часть их души. Здесь для них всё живое: и шепот ветра в верховьях сказочного леса, и пружинящий моховой ковёр под ногами, и звон ручейков, и голос болот, и даже камни! Но самая главная, тщательно охраняемая всеми тайна – это кевве – сила камней. Нойды же, саамские колдуны – часть этой силы…
Солнце сделало круг над сумрачной тайгой и проникло в оконце небольшого бревенчатого домика, спрятавшегося в самой глубине чащобы. На его пологой крыше, изначально покрытой землёй и дёрном, вовсю разрослись мхи.
Нойд Юхани, хозяин этого домика, крепкий мужчина лет пятидесяти с гаком, бесшумно поднялся со своего лежака, устланного мягким мхом, и заглянул за занавеску, где на вполне приличной постели должна была спать его дочь Вьокко. Однако её там не оказалось.
– Куда это она спозаранку ускакала? – пробормотал отец.
Впрочем, это его ничуть не насторожило: здесь, в глухом лесном крае, их жизнь была куда более безопасной, нежели среди людей.
Юхани потянулся и вышел во двор.
Собственно, двором эту полянку назвать можно было с большой натяжкой – так, небольшое, свободное от валежника и подлеска, место. Юхани специально не торил тропы к своему укромному жилищу: те, кому он доверял, в любое время могли прийти сюда, для прочих же путь был заказан. Да и не бывало здесь чужаков, которые смогли бы преодолеть норовистые реки, болотные топи и непроходимые лесные чащобы всего лишь для того, чтобы удовлетворить своё любопытство и поглазеть на настоящего саамского нойда. И правильно, потому что говорить с чужаками Юхани всё равно не стал бы.
Обойдя стороной валежник, ветви которого переплелись с подлеском, мхами и лишайниками, Юхани спустился к ручейку, что журчал за деревьями, в низине. Он умылся и напился прозрачной воды, прямо с колен, по-звериному. Затем поднялся, прошёл на небольшой взгорок к огромной раскидистой пихте и присел, прислонившись к ней спиной.
Лес был наполнен привычными звуками: шумом ветра, пением птиц, журчанием ручья. Послышался едва уловимый шорох, и с дерева на его плечо прыгнула белка, повела любопытной мордочкой – нет ли привычного угощения – и перебежкам метнулась дальше, на другое дерево.