– Лады, – нехотя согласился Голубев. Было видно, что ответ его нисколько не устроил, но он готов отложить объяснение – пока, во всяком случае. Валерьян ограничился кивком.

– А ты, Лен? Побудешь?

Валерьян обернулся к Простевой. Та, задрав голову, не мигая смотрела в небо. Он поднял взгляд вверх и…

– Парни… – придушенно просипел Голубев. – Здесь, мать его, две луны!..

– А вы что, только заметили? – удивился Казаков. – Я вот сразу, как вышел, посмотрел.

– Вышел? Откуда? – Валерьян сделал шаг назад и вслед за Голубевым уставился на друга с нескрываемым подозрением.

– Вон из того домика, что с краю. – Казаков мотнул головой в сторону ряда домиков, весело белевших на фоне кирпичной пятиэтажки. – Я там пришел в себя. Гляжу – на столе револьвер и вот эти магнитные ключи. Ну я и подумал: наверное, должен найтись и кто-то из своих? И вот – вы…

– Сань, по-моему, ты темнишь, – решительно сказал Валерьян. – Ну ладно, с этим потом разберемся. А сейчас, и правда, давай делать, как ты сказал. Я пойду в ту сторону, а ты, Андрюх…

– Андрей Михалыч, это вы? Андрей Михалыч, мы здесь, смотрите!

Голубев обернулся на мальчишеский голос – и расплылся в улыбке. К нему, увязая в песке, бежали трое подростков: два паренька в возрасте лет пятнадцати и девочка немного постарше, скорее даже девушка.

– Толик! Сереня! Машка! – Голос его предательски дрогнул. – Ребят, это же мои! Сань, помнишь, ты видел Толика Майкова и Машку неделю назад, у нас во Дворце? Ну, мы еще чай пили потом у нас в клубе! Ну все, теперь живем…

– Карабины мосинские – это хорошо. – Голубев любовно нянчил в руках короткую винтовку. – И калаши – самое то в нашем положении.

– Какое такое, интересно, наше положение? – поморщился Казаков. – Ты с кем воевать собрался? И вообще, я автоматы только в школе, на уроках НВП, в руках держал. А в армии, в роте охраны аэродрома, у нас были карабины – очень вот на этот похожи, тоже заряжать надо было обоймой… – И он, как знакомого пса по загривку, погладил шейку приклада. – Да и патронов они поменьше потребляют.

– А револьверы у вас тоже в роте охраны были? – осведомился Голубев, покосившись на казаковский кольт.

– Ага, хренольверы. Рядовым не положено. А этот – ну был он с самого начала у меня на столе. Я и прибрал, чего оружию без присмотра валяться? Еще зайдет кто… и вообще… – Казаков покосился на РПД в руках приятеля. – Ты бы оставил пулемет, что ли… Возьми, вон тоже ТТ. А заодно отбери по штуке для всех наших. С кобурами, ремнями, что там еще к ним полагается… Сколько нас – семь, десять?

– Двенадцать, с девчонками, – прикинул Голубев. – Только Ленка Простева пистолет ведь не возьмет. Насчет Вики не уверен…

Казаков пожал плечами и скептически скривился: их, мол, дело. Голубев с сожалением вернул в пирамиду пулемет (предварительно отстегнув коробку с лентой), пошарил на полке и извлек зеленую брезентовую сумку. Выложив белесую, с гофрированным шлангом, противогазную маску, Голубев зачем-то вывернул сумку, потряс и принялся складывать в нее ТТ в новеньких, скрипучих кобурах и картонные пачки с патронами. Закончив, он с сожалением покосился на пирамиду, где сиротливо стоял вожделенный РПД.

– Ладно, бери, чего уж там… – вздохнул Казаков. – Будешь олицетворять мощь режима. Где там Димка?

Из-за ближайшего стеллажа раздался шум, что-то с грохотом упало. Показался Колосов – щека расцарапана, на плече – агрегат вроде акваланга: с ярко-желтыми баллонами, украшенными сверху гроздью хромированных вентилей. В руках – короткая трубка, с пистолетной рукоятью, на конце трубки – широкий сплющенный раструб. Казаков сразу подумал о садовых распылителях, с помощью которых опрыскивают кусты от вредного жучка-паучка.

– Во, глядите! – Димка гордо предъявил устройство с раструбом и небольшую брошюрку на скверной желтоватой бумаге. – Тут написано, что при вдыхании этой смеси наступает временный паралич… Короче, двигаться не сможешь и говорить тоже. Действует два часа, потом проходит без вредных последствий, если не считать головной боли. Там таких десятка два с половиной. Возьмем парочку?

– Не надо, – покачал головой Голубев. – Черт знает, как эта штуковина на самом деле действует. Надо бы опробовать, а вот так, с лету – я бы не рискнул.

– Ну нет так нет, – покладисто ответил Колосов и поволок распылитель назад.

– Кстати, там, дальше, стоит здоровенный пулемет. На колесиках, с щитком. Как «максим», только больше раза в два, и ствол тонкий, без водяного кожуха. Я такие в фильме «Освобождение» видел.

– ДШК, – буркнул Казаков, сверившись с бумажкой. – Одна штука. Написано «универсальный станок» – это значит, что и по воздушным целям тоже. Интересно, на кой ляд нам это? По самолетам стрелять?