— Кстати, ты как себя чувствуешь? — игнорируя его вопрос, вопросительно уставился на него.

— Знаешь, на удивление отлично, будто выспался хорошо. — бодро ответил мой товарищ.

— Ладно, я на сегодня закончил заниматься, такие кульбиты не для моего возраста, — я поднялся на ноги, — надо понять, что тут случилось. Откуда такое небо, что за туман вокруг нас, откуда взялся голос в голове.

— Согласен, — ответил Виктор, — хрень редкостная вокруг творится. — он легко вскочил на ноги, улыбнулся и сказал:

— Пошли к тебе, посидим, новости послушаем, чаи погоняем, ну и обсудим, что с нами произошло.

Согласно кивнув, я повернулся и пошагал в сторону своего дома. Но не успел сделать и трёх шагов, как дикая слабость накатила на меня, придавливая непомерным грузом прожитых лет к земле. Тело повело в сторону и я не упал, только благодаря тому что Виктор успел подхватить меня.

— Эй, эй ты чего это, старый, — удивлённо спросил он, удерживая меня в вертикальном положении.

«Временное усиление закончилось, параметры мышечной массы вернулись в исходное состояние».
– проснулся персональный глюк.

— О, — воскликнул я, — голос в голове сообщил, что у меня кончилось какое-то усиление. — преодолевая слабость доплёлся до скамейки и с облегчением шлёпнулся на неё.

— Что то, Вить, поторопился я домой идти, совсем мне хреново стало…

«Инициация интерфейсов завершена. Активных носителей 37.9 % от исходного значения. Запущена процедура генерации активных и пассивных воздействий. Активирована матрица репликации сущностей…»

Виктор присел рядом со мной, в задумчивости почесал кончик носа и со вздохом сказал:

— Что-то не так в нашем датском королевстве, — покосился на радужное небо, снова почесал, но уже бровь, — ты как, — спросил он, — идти сможешь?

— Смогу, — ответил я, — только посижу немного.

— Лады, — сказал Виктор и достал из кармана жестяную коробочку с леденцами, — тогда начинаем думать. — с этими словами забросил одну конфетку себе в рот и протянул коробочку мне. Взяв одну конфетку, положил её в рот и, дождавшись, когда во рту разольётся приторный аромат мяты с наслаждением, зажмурив глаза, проглотил порцию сладкой слюны. Ну, вот грешен я, люблю сладкое…

«Обнаружено внешнее поступление химических элементов. Для экономии внутренних ресурсов, все поступающие вещеста переведены в энергию».

Я ошарашено уставился на Виктора, тот с таким же удивлением смотрел на меня.

— Ты слышал? — спросил он.

— Ага, — ответил я, — ты чего ни будь, понял?

— Пока только про энергию.

— Стоп, — я поднял руку ладонью вперёд, — давай с начала, что тебе говорил твой глюк?

— Э-э-э, ну, что износ организма составляет сорок процентов — при этих словах я досадливо сморщился, у меня было семьдесят, — потом про запас энергии, что она составляет сто девять процентов и про повреждение внутренних органов, что они сломаны у меня на двадцать три процента, вот. — Виктор вопросительно взглянул на меня.

— У меня всё гораздо хуже, — ответил я на его молчаливый вопрос, — износ семьдесят, повреждения шестьдесят с лишним, только энергии много, аж сто семьдесят процентов.

— Хм, — Виктор в задумчивости потёр подбородок, — не вдаваясь в подробности, откуда взялся голос, попробуем разобраться с самым простым, с цифрами. — он снова посмотрел на небо. — Как меня раздражает эта небесная цветомузыка. — наклонил голову, уставившись в землю, пробормотал:

— Ну, с износом тут всё понятно…

— Согласен! — перебил я его. — У меня после удаления желчного пузыря, совсем со здоровьем плохо стало, вот и получается такая цифра…

— Нет, — не согласился Виктор, — операция, это, скорее всего, повреждения, у меня операций в жизни ни одной не было, даже аппендицит не удаляли, только переломы и зубы лечил. А износ, это насколько ты ресурс своего организма исчерпал.

— Похоже на правду, — согласился я. — Кстати, тебе сообщение о регенерации было?

— Нет, — удивлённо ответил Виктор, — у меня, похоже, и регенерировать нечего.

— Похоже на то, — ответил я ему, окидывая взглядом его фигуру.

— Ладно, с двумя цифрами мы разобрались, — Виктор упёрся локтями в колени, сложил пальцы в замок и, положив на них подбородок, уставился на здание школы, просвечивающее сквозь золотисто-красное марево.

— Погоди, — воскликнул я, — если с повреждениями всё понятно, то, что тогда с износом?

— Ну Андрюха, ты прям как не инженер. — он удивлённо посмотрел на меня. — Любая динамическая система, без внешнего, поддерживающего, воздействия, подвержена износу. Ты после смерти жены как над своим телом только не издевался, хорошо, что до наркотиков дело не дошло. Вот тебе и износ, так как твой организм работал на пределе, вытаскивая тебя с того света.