В дальнем от входа углу той гигантской первоначальной комнаты была гардеробная без окна; ее тоже поделили на две части: из одной образовались туалет и ванная, а другую отвели под кладовку. Пользуйтесь, граждане!

Получилось очень даже уютно, им все завидовали.

Несмотря на все переделки, одно оставалось неизменным. Высоченные трехметровые потолки с лепниной.

В комнатах это, конечно, хорошо, но для кладовки такие потолки вроде как и не нужны. Поэтому ее тоже разделили, но уже по высоте. Так и появились у них антресоли.

Собственно, в этом нет ничего удивительного. Такие антресоли ведь есть почти в любой старой питерской квартире, и везде они очень похожи.

Антресоли всегда забиты чем-нибудь, причем забиты полностью, под завязку. Куда деть, к примеру, старые журналы? В макулатуру? Вы что?! Там ведь столько интересного, вдруг потом захочется перечитать… Лучше мы их свяжем и закинем на антресоли. Подальше…

Старая обувь? Туда же! Вдруг дети у кого-нибудь подрастут…

Пустые банки, валенки, фотоувеличитель… Все туда! Главное, запихать поглубже, чтобы место еще осталось.

Чтобы опустошить антресоли, нужна смена поколений. Когда умрет старая бабушка, и в ее квартиру вселятся, наконец, взрослый внук с женой, они все это безжалостно выкинут. Для них это хлам, а с хламом всегда поступают одинаково…

Это бабушка могла про каждую вещичку с антресолей рассказать целую историю. В этих вот туфлях она танцевала в Доме Культуры, когда первый раз увидела дедушку… С этим вот чемоданчиком уезжала на Целину… А вот радиоприемник, по которому Левитан рассказывал про Гагарина… И который еще можно починить! Наверное…

Но внукам все это мешает. Им, скорее всего, хочется вообще не иметь антресолей. Зачем держать дома всякую рухлядь?

Да и с высокими потолками как-то получше…

Иногда, конечно, при разборке антресолей можно найти что-нибудь интересное. Антиквариат! Но это бывает очень нечасто. К тому же, для того, чтобы опознать настоящую ценность, надо очень хорошо знать историю… А история – наука скучная.

Но пока внуки еще не добрались до антресолей, в почти каждой старой питерской квартире ждет своего часа своеобразная капсула времени. Кто-то, распечатав ее, не найдет ничего, кроме старья и хлама, который остается только выбросить. Но кто-то там, сквозь запахи книжной пыли и нафталина сможет еще уловить дух ушедшей безвозвратно Эпохи… Эпохи, когда люди уже научились летать в космос, но никак не решались выкинуть старую сковородку или стоптанные ботинки. И не стоит их за это осуждать…

Хотя и восхищаться ими тоже не получается.

Антресоли в квартире Плахиных были очень большими, даже по питерским меркам. Почти два метра в длину! Чтобы достать то, что лежало в глубине, надо было залезть туда целиком…

А елочные игрушки, к сожалению, должны были быть в самом конце. Так что Плахин нисколько не лукавил, когда говорил про глубокое погружение.

Сергей и не помнил, когда они последний раз доставали их. Мама еще была, вроде… Ну да, конечно, была! Кажется, он еще в школе учился… Потом они елку ставить почему-то перестали.

Да, кстати, а почему? Что такое тогда произошло?

Не помню… Давно ведь дело было!

Ладно, это сейчас не важно. Так, ставим стремянку… Стоит вроде бы хорошо, не болтается… Поехали!

Поднявшись наверх, он решительно выдернул шпингалет, удерживающий дверцу в прошлое. Та вдруг резко распахнулась, чуть не сбросив его со стремянки вниз.

Сергей промолчал, хотя и с большим трудом. «В Санкт-Петербурге живут очень культурные люди. Когда они попадают себе молотком по пальцу, то вместо того, чтобы выругаться, читают вслух «Евгения Онегина», – вспомнил он фразу из своей молодости. Будем же культурными, блин…

К тому же, это была полностью его вина. Ближе всего к выходу стояли пустые коробки от его ботинок, места для которых на антресолях уже не было. Запихав их кое-как, Сергей тогда с силой надавил на дверь, чтобы защелкнуть шпингалет… Коробкам это, видимо не понравилось, они дождались момента, и попытались отомстить…

«А вот интересно, почему я их сразу не выкинул?» – вдруг подумал Сергей.

Хотя, по большому счету, понятно, почему не выкинул. Там же чеки остались, на обувь вроде бы есть какая-то гарантия. Вот кто и когда сдавал обувь по гарантии? Тогда почему мы бережем пустые коробки?

Да в пекло их! Там им теперь самое место…

Дальше стояла большая корзина с пустыми банками. Мама очень ими дорожила, каждый год делала варенье… Вот еще и кусок пластыря на банке остался. Можно даже прочитать «Клубника 99»… Вкусное было варенье!

А осталась от него только банка… И что это? Память? Ну да, наверное…

Хотя скорее, это всё-таки хлам. И банки эти, да и сама корзина, с которой они когда-то ездили за грибами…

Сергей осторожно опустил ее вниз, к обувным коробкам.