Вот в порту нам и повезло, и не повезло одновременно. С одной стороны, затяжным ежегодным штормом в гавань занесло сразу несколько контрабандистских кораблей, упруго покачивающихся из-за неспокойной волны на дальнем рейде. Один из капитанов согласился отвезти нас на южный материк, не сводя масленого взгляда с льемы. Придется присматривать за принцессой в пути. Неприятность заключалась в том, что тот же самый ежегодный шторм продлится еще около полутора месяцев и до его окончания капитан выходить в море категорически отказался, аргументируя тем, что это в порту кажется, что просто погода испортилась, а по океану гуляют волны в три раза выше его корабля. Пришлось смириться. Интересно, чем же я себя займу на такое долгое время? Вот ведь шутка Хаоса.

Вспомнив, как мы добирались по узким петляющим улочкам к причалам, я решил на этот раз пойти другой дорогой, во избежание повторного попадания содержимого ночного горшка на голову (едва успел тогда Тьешу отдернуть в сторону!). Новый путь оказался не многим лучше предыдущего. Забитая людьми рыночная площадь, шум, крики, снующие в толпе карманники…

Внезапно Тьеша остановила меня, потянув за рукав. Я взглянул туда, куда она указывала. Отделенный от обычных торговых рядов высокой стеной с массивными воротами, чуть в стороне находился рынок рабов.

– Давай зайдем? – льема явно нервничала, но была полна решимости.

– Зачем тебе туда?

– Меня ведь именно здесь продали когда-то. Хочу просто взглянуть. Ты не знаешь, каково это – когда тебя ломают, когда превращают в раба… Я боюсь этого места. Именно поэтому я должна туда попасть. Этот страх, он никогда меня не отпускал. Я должна его побороть, иначе никогда вновь уже не стану себя ощущать свободной.

– Дело твое, – пожал я плечами, направляясь к рынку рабов.

Зря она меня туда потащила. И сама расстроилась, рассматривая клетки и помосты, с которых продавали безучастных к собственной судьбе людей, и мне было некомфортно. Оставайся я демоном, все эти эмоции отчаяния и страха теплой волной омывали бы меня в этом месте, но сейчас… Интересно, а у демонических полукровок может голова болеть от чужих переживаний?

– Господин желает продать свою рабыню? – перехватил меня за рукав худощавый торговец. – Дам за нее двенадцать золотых! Бери, не пожалеешь, лучшей цены никто не даст!

Я взглянул на Тьешу, находящуюся в плену призраков прошлого, сжавшуюся от страха, совершенно забывшую о своей второй ипостаси… глупая, сама же захотела сюда прийти.

– Эта рабыня не продается, – отрезал я, разворачивая девушку и направляя ее в сторону ворот.

– Двадцать золотых дам! – прозвучал за спиной голос торговца. Мы даже не стали оборачиваться.

Как назло, в проходе мы столкнулись с целой процессией. Четверка мускулистых рабов несла роскошный открытый паланкин, на котором вальяжно восседал пухлый мужчина средних лет, презрительно взиравший на окружающую толпу. Перед ним двигались двое стражников, плетьми разгонявшие чернь с пути. Привычный ко всему люд схлынул с дороги, нас же охрана вельможи ударить не решилась, слишком подозрительно мы выглядели. На их взгляд я вполне мог оказаться важной шишкой, ведь одет прилично, да еще и в сопровождении дорогой рабыни…

Вот на льеме взгляд вельможи и застыл. От него накатила такая волна вожделения, что я аж скривился. Пухлый богач резко приказал остановиться, соскочил с паланкина и мгновенно подкатился к оторопевшей Тьеше.

– Ай, хороша! Держи, смерд, – в руки мне шлепнулся увесистый кошель с деньгами. Вельможа уже потащил девушку за руку к своему паланкину, когда ему в затылок прилетел его же кошель. Хорошо попал!

– Кто тебе сказал, ничтожество, что я собираюсь продать эту женщину? – прорычал я, когда толстяк громко вскрикнул и удивленно обернулся в сторону, с которой прилетел «снаряд».

– Ах ты грязь чернолапая! – взвыл толстяк, достав из-за пояса широкий чуть изогнутый клинок. – Да ты знаешь, кто я? Да я! Да тебя…! Лично убью!

Жестом разогнав по сторонам охрану, он побежал на меня, совершенно глупо замахнувшись мечом над головой. От размашистого рубящего удара я ушел, всего лишь отступив на шаг. После этого призвал свой клинок, в который сейчас не стал вкладывать Первостихии. После первого же моего удара голова толстяка слетела на землю. Тьма, а теперь что? Не развеивать же лезвие у всех на глазах? Народ мог не увидеть, откуда я взял меч, но не увидеть, как он растворяется в воздухе…

– Он убил начальника порта! – разорвал ошеломленную тишину истошный вопль дородной матроны.

Я еще успел приладить духовное оружие к поясу, набросив на него иллюзию ножен, когда под крики и ахи сквозь толпу протолкалась местная стража.

– Взять его! – проорал старший стражник. В мою сторону бросилась пара закованных в неказистую броню воинов.

– С какой стати? – ледяным голосом задал я вопрос, скрестив на груди руки. Похоже, придется все же убивать. Стражники притормозили и нерешительно оглянулись на командира. Еще бы. Я был при оружии, что позволялось только знати, да еще и слишком спокойный.