– О том, что, на мой взгляд, интереснее стрельбы. О том, что до стрельбы. О том, что после. А лучше о том, что вместо. Почему не сделать фильм про столкновение сильных характеров, про борьбу интеллектов? Или противодействие нового и консервативного – чем не тема? Только ни в коем случае нельзя ее упрощать, сводить к конфликту самоотверженных новаторов и мрачного болота. Это, во-первых, неинтересно, а во-вторых – неправда. Как правило, умны и сильны и одни и другие. Но есть некие проверенные временем правила общественного развития, и одно из них я бы сформулировал так: «Будущее всегда в меньшинстве».

– Может быть, это нормально? Все же консерваторы обеспечивают общественный баланс.

– Они не обеспечивают баланс, а поддерживают стабильность. И если мы говорим о противостоянии, то у консервативных элементов всегда больший потенциал. А их противникам приходится этот потенциал преодолевать. То есть затрачивать больше сил.

Или еще тема. Я, как руководитель, поддерживаю тех, кто стремится что-либо созидать. Но одновременно я хочу знать, ради чего эти старания. В большинстве случаев они связаны с наживой. Или мягче – с извлечением прибыли. Это в обшем-то нормально, это логика жизни. Но вот как отыскать и «завести» людей, которые захотели бы созидать для пользы общества? Как поднять их на бескорыстное служение? Разве это не интересно?

А взять ставшую тотальной непорядочность – о, как ее можно раскрутить! Непорядочность в ведении бизнеса, в человеческом поведении. Дальше – тема принятия решения. Принимать решение – это совсем не экстаз, а трудный и очень ответственный выбор. Ответственный – в том смысле, что ты за него отвечаешь по всей строгости. Это, знаешь ли, портит кровь.

– И проливает.

– Для умного кино интереснее, когда только портит. Работу мэра мегаполиса, тем более столицы, сопровождают такие конфликты и сильные страсти, такие столкновения характеров и интересов, что если их талантливо перевести на язык кино или театра, то без всякого кровопролития и даже без внешних эффектов сюжет будет держать зрителя в напряжении.

– Все, о чем вы сейчас говорите, вмещается в одну большую кастрюлю с названием «Власть». Конечно, под крышкой этой кастрюли происходит кипение…

– Власть, на мой взгляд, – вообще главный объект внимания искусства. Только любовь с ней сравнима. В предполагаемом фильме про мэра тему власти можно было бы раскрыть и точно, и тонко, и полно. Потому что столичный мэр в силу своего статуса находится в самом перекрестье властей, и из этой точки ему многое видно и понятно.

Власть бывает разной. Есть власть честолюбия – желания получить честь, поднявшись на вершину. Честь, которую принято отдавать человеку, стоящему выше тебя.

Есть власть диктатора, который через доступные ему рычаги не только демонстрирует, но и реализует свое главенство над остальными. Он способен и унизить, и уничтожить человека. Причем делает это с упоением.

Есть власть, которая используется для накопления богатства. Ее обладатель обирает подвластную ему систему и приобретает блага, которые потребуются ему, когда он от власти отойдет сам или будет отстранен.

А есть власть, которая позволяет реализовать добрые, созидательные цели. И вот она-то, эта власть, – самая эффективная.

– Можно разделить виды власти и по другим признакам. Существует власть административная; ее обладатель добивается результата с помощью управленческих приемов. Но при этом во все века существовала власть таланта, власть творца. Это когда тебе – мыслителю, ученому, художнику – подчиняются не по воле приказа, а по согласию ума и сердца. Причем история знает случаи, когда эта власть оказывалась сильнее даже тиранической.

Но интересно понять – что слаще? Вы, Юрий Михайлович, должны это знать, поскольку обладаете и сильным административным ресурсом, и общепризнанным творческим потенциалом, – это не лесть, просто всем известно, что вы автор и крупных градостроительных проектов, и доброй сотни изобретений, и нескольких книг.

– Только не надо делать из меня властителя дум и помыслов. Мы ведь говорим не о значимости результата администрирования или творчества, а о самоощущении, да? Так вот, для меня самое интересное – это соединение того и другого.

Не хочу рисоваться, но я нередко собираю специалистов для разбора какого-то вопроса и при этом заранее знаю, как его решить. Но тем не менее всегда стараюсь подвести коллег к решению, которое считаю правильным. Разными приемами, но только не давлением, не приказом. И вот когда верный вариант после мозговой атаки находит их поддержку, они его приватизируют. Специалисты это решение уже считают своим. Вот в эти минуты я испытываю самое большое удовольствие.

– Вы поступаете с подчиненными так, как рекомендовано поступать с начальником. Высшим классом считается подбросить шефу выгодную тебе мысль, которую он «проглотит» и вскоре выдаст как свою.