Шрифт:
— Не бойся, — услышала я низкий мужской голос. — Я выхожу. Только не пугайся… — предупредили меня.
Глава 3
Кусты тут же громко зашелестели. Два желтых огонька глаз резко поднялись вверх и начали увеличиваться. Их обладатель приближался ко мне. Медленно, грациозно, почти беззвучно…
И вскоре я смогла рассмотреть очертания этого затаившегося зверя — из кустов вышла и замерла на месте в метре от меня большая чёрная кошка. Замерла, внимательно меня разглядывая и размахивая длинным изящным хвостом. Как завороженная, я следила взглядом за плавным движением хвоста, тотчас вспоминая, что в нашем мире кошки виляют этой частью тела зачастую, когда злятся или… готовятся к нападению…
Громко сглотнув слюну по пересохшему горлу, я перевела взгляд на чёрную морду. Красивая, кошачья мордаха с ярко-желтыми глазами и длинными усищами. Правда, эта морда смотрела на меня со странным оскалом. Что-то ледяное пробежало по моему позвоночнику, спустилось ниже, словно парализуя конечности.
Кошка вдруг резко шагнула вперёд, а я, отворачиваясь, вновь вжалась в скамейку.
— Джохар, — протяжно поздоровался незваный гость и даже поклонился.
— Дж… Джо-хар, — ответила я, немного заикаясь от застывшего испуга.
— Не бойся, — повторил он. — Я не причиню тебе зла.
— Да? — с сомнением спросила я. — Зачем же ты тогда прятался в этих кустах?
— Наблюдал, — как ни в чем не бывало ответил кошак и, покосившись на заросли малины, жалобно произнес: — Кстати, странное растение. С ягодами, но колючее как… бадари… Никогда такое не видел.
— Это малина, — пискнула я.
— Малина? — удивился он. — И что с ней делают?
— Едят. Очень вкусная и сладкая ягода. И полезная… считается одним из лучших потогонных средств, снижающих температуру тела при простудах, — выпалила я, наверное, от страха. Ведь чёрный кошак продолжал меня пугать, хотя вел он себя спокойно и агрессии вроде не проявлял. Но хвостом вилять продолжал…
А может, начать непринужденную беседу — это такой у него отвлекающий маневр? И сейчас этот чёрный пант нападет и проглотит меня, не подавившись?
Мой позвоночник опять покрылся холодным потом… Да нет. С чего бы ему меня есть? Они хоть и хищники, но друг друга-то не едят.
— Не трону я тебя, — раздраженно произнёс зверь. — Обещаю.
— Извини, конечно, но… Зачем ты тогда за мной наблюдал?
— Любопытство… — фыркнул по-кошачьи пант. — Ты вышла из этого дома, которого в округе называют ведьминым… Мне стало интересно, что ты собралась делать в саду одна и в столь позднее время… И я решил проследить за тобой.
— И? — нахмурилась я. — Что ты такого увидел, что продолжил своё наблюдение?
— Очень странные вещи… Ты села на эту скамью, начала пить что-то из странной прозрачной ёмкости, есть что-то необычное, издавая при этом непонятные звуки… — ответил он, и под непонятными звуками, наверное, подразумевалось моё чавканье… Ой! Стыдноватенько-то как. А черный пант, между тем, продолжил: — Потом подожгла маленькую палочку и, прислоняя ее к губам, стала выпускать сладкий дым… Это обряд какой-то и ты… ведьма? — вдруг предположил он.
Ну вот, опять — ведьма…
"Эх, ведьма я, эх, ведьма я, такая вот нелёгкая судьба моя…" — пронеслись строчки песни в моей голове, и я усмехнулась:
— Ты сделал этот вывод только на основе всего вышеперечисленного, мной сделанного?
— Не только, — качнул кошак головой. — Еще ты необычная… — произнёс он, уставившись куда-то поверх моего лица. Я тут же коснулась рукой своей головы и запоздало поняла, что на ней нет капады.
Ракшас!
Я же сняла ткань со своей головы, и этот кошак, сказав, что я необычная, наверное, имел в виду цвет моих волос. А он, по меркам Пантерии, действительно был необычным. Ну не бывает среди пантов натуральных блондинов и блондинок. Все жители этого мира — шатены и брюнеты. Меня уговаривали перекрасить волосы… Но мне так не хотелось этого делать. Да, мне было жалко свои локоны, ведь вернуть свой натуральный и редкий цвет было бы потом очень проблематично.
— А у тебя все необычные сразу ведьмы? — пошла я в голосовое наступление.
Кошак усмехнулся, подошёл ко мне еще ближе и вдруг шумно втянул воздух. Оказавшись в опасной близости со мной, чёрный пант, уткнувшись влажным, кожанным носом в мою ладонь, неожиданно лизнул её языком. Зубы панта клацнули, возвращая немного шершавый язык на место, а я испуганно убрала руку.
Пант опять усмехнулся и вдруг произнёс:
— Ты не панта…
Он что, понял это, меня… лизнув? Или… Запах?
Точно, он уловил мой запах. У всех животных гиперчувствительный нюх, и, должно быть, панты распознают запах друг друга. А у меня он иной. Не кошачий… Что ж, этот пант меня раскусил, почти в прямом смысле этого слова… А ведь меня просили держать в секрете, что я человек… Странно, что не предупредили о таком чувствительном обонянии этих иномирян.
Я покосилась на чёрную морду. А пант наклонил голову на бок и внимательно ко мне пригляделся:
— Кто же ты?
— Я и.о. ведьмы, — вздохнув, ответила я, решив хотя бы скрыть свою принадлежность к человеческому миру.