— Хорошо. Но что говорит сам парень?

— Ничего.

— И кто же этот человек?

— Томас Мэтью. — ответила я.

— Мэтью? Ой, Аэлита, ну ты и попала. — сказала директриса и я подняла на нее свои глаза. — Томас он хороший парень. Просто разбалованный и привык к женскому вниманию. Но поверь. Томас в последнее время изменился. И кстати. — директриса полезла в шкаф стола и искала что-то, а когда нашла передала мне. — Это передал мне учитель по физике. Томас это писал на уроке. Прочти.

Я опустила взор на белый листок бумаги, который был исписан.

«Каждому человеку нужен человек. Не только для дружбы, но и для любви. Искра между нами загорелась неожиданно. И только касаясь ее губ, я понял что она та которую я ждал. Ту которую я хочу любить и не терять. Я готов отдать все, лишь бы она была рядом. Мой зеленоглазый ангел. Ангел который поменял во мне все. Перестроил организм и чувства. Заставил полюбить и хотеть большего.

Она — единственная кого я хочу. Ни о ком больше думать не могу. Карамельные волосы с запахом роз пьянят лучше, чем крепкий алкоголь. Ради нее я готов бросить все.

По началу я не думал что смогу. Смогу снова полюбить. И тут тебе сюрприз. Если бы я знал чем это для меня (нас) обернется, не посмотрел бы в ее сторону. Я не могу прожить дня без этой девчонке. Без своей киски. Без ее улыбки, взгляда, голоса. Никто кроме нее мне не нужен. Только она одна.»

— Теперь понимаешь? — спросила директриса. Глаза наполнялись слезами. — Ты можешь забрать это себе. Оно по праву принадлежит тебе.

— От куда вы знаете что письмо про меня?

— Зеленые глаза, карамельные волосы с запахом роз только у тебя.

— Спасибо.

— Ты подумай насчет перевода!

— Ладно. — согласилась я и встав вышла из кабинета.

Физкультура. Опоздав на 10 минут и объяснив свою причину я пошла в раздевалку. Как только я переодела майку дверь открылась и закрылась.

— Тин, я потом тебе объясню. — сказала я.

— Нет, дорогуша, давай сейчас. — ответил Том. Я повернулась и мои глаза округлились.

— Том? — удивилась я.

— Нет, Станислав Викторович. — прикольнулся он. — Рассказывай. Что ты задумала?

— Ничего. — просто я.

— Киска, не ври.

— Я не вру.

— Зачем ты ходила к директору? — спросил Том. Я смотрела на него вспоминая слова. Слова любви.

— Попросить о переведение. — ответила я.

— Что? — теперь его глаза округлились.

— Я попросила чтобы меня перевели сразу в университет.

— Почему? — спросил он. — Ляль, я не могу понять никак тебя.

— Это тебя, Мэтью, понять не возможно. — крикнула я и провела руками по волосам. Я не знаю почему начала кричать, но мне сложнее соображать когда он рядом. — Я никак не могу понять для чего тебе это. У нас договор. Больше ничего нету. Что ты еще хочешь?

— Ляль, от чего ты бежишь? — спросил он.

— Ни от чего. Просто надо жить и забыть все.

— А ты разве забудешь?

— Попытаюсь. И тебе советую тоже самое сделать!

— Ты любишь меня!

— Нет. — ответила я. Хотя это была ложь. Самая больная ложь в мире. Он подходил ближе.

— Ты любишь меня! — утверждал он.

— Нет. Никогда.

— Ты. Любишь. Меня.

Последний шаг и мои губы снова в его плену. Он снова забрался под кожу. Снова дал мне жизнь. Опять затуманил рассудок. Он оторвался спустя 10 секунд. Гладил большим пальцем мои губы. Очерчивая их. Изучая их тонкость. А я смотрела в его глаза. Разум ушел.

— Я люблю тебя, киска! — прошептал на ухо. — И только тебя!

Я замерла. Я не могла сказать ничего. Слишком уж это странно. Он признался? Неужели это правда? Неужели то что он писал, действительно серьезно для него? Для меня?

— Что? — спросила я.

— Я люблю тебя! — повторил он, но уже в лицо.

— Не любишь.

— Люблю. — уперто сказал он.

— Ты не можешь. Это не было в нашем договоре.

— Да забей на него. Пусть. Разорвем его. Станем встречаться нормально. Ляль, я не могу так больше. — сказал он.

— И я не могу. — сказала тихо я. Я призналась сама себе что не могу без него. Но теперь и он знает. Знает что он мне не безразличен. Знает что я не могу без него.

— Ляль, не уходи. Не уходи из школы. Не уходи от нас.

— Нету никакого «нас».

— Опять ты за свое, киска? — усмехнувшись сказал он.

— Буратино, я серьезно!

— Я тоже, киска.

— Том, ты знаешь что я никого не люблю!

— Знаю. — ответил он. — И что?

— И то что я чувствую… я не могу описать.