Удача еще не до конца оставила Вана Ли — никто не попытался остановить его ни на выходе из терминала, ни в общем зале. Наверное, местные стражи порядка уже не раз наблюдали подобное — человека с азиатской внешностью в костюме, мчащегося неизвестно куда. Соединенные Штаты — земля свободы. Здесь каждый может бегать сколько угодно и куда угодно… Разумеется, пока не мешает другим.

Ван Ли и не думал мешать — и уж тем более не собирался привлекать к себе внимание. Убедившись, что лже-Рамирез и его громилы отстали, он перешел на шаг и уже почти не торопясь добрался до стоянки такси.

Наверняка цены у скучающих водителей просто заоблачные… впрочем, какая разница? Все, чего Ван Ли сейчас хотел — забраться на уютное заднее сиденье видавшего виды желтого седана с надписью «Городское такси» на двери и уехать. Неважно куда — лишь бы подальше от «Сан-Франциско Интернешнл».

Но стоило машине тронуться, как боль, до этого притаившаяся в пояснице едва ощутимым покалыванием, навалилась с такой силой, что у Вана Ли потемнело в глазах. Проклятье! Он засунул руку под пиджак и нащупал где-то прямо под ребрами на спине дырку, в которую он при желании смог бы засунуть мизинец. Странно, но пальцах почти не осталось крови… Но Ван Ли достаточно хорошо знал анатомию, чтобы не слишком-то радоваться. Если не хлещет наружу, значит, кровотечение внутреннее.

— Эй, сэр, с вами все в порядке. — В зеркале заднего вида мелькнуло встревоженное смуглое лицо — похоже, водитель оказался индусом. — Может быть, мне стоит отвезти вас в больницу?

Ван Ли закашлялся. С каждым вздохом боль становилась все сильнее. Без медицинской помощи он продержится час. Может быть, два или три — если повезет. Но в больнице его тут же найдут. Настоящий Рамирез, скорее всего, уже мертв, а больше рассчитывать не на кого. Отец не оставил Вану Ли даже телефона. А что, если он потеряет сознание, и кто-нибудь обчистит его карманы?!

— Я в порядке, — простонал Ван Ли, доставая из кармана лежавшую по соседству с бесценным письмом сложенную вдвое бумажку. — Где здесь ближайшее метро?..

На клочке бумаги было написано всего три слова. Калифорния, Сан-Франциско. И чуть ниже — Саннидейл. Древнее пророчество оказалось не слишком-то точным… Но это не имеет уже никакого значения. Ван Ли должен закончить дело. В одиночку — если потребуется. И если всемогущие люди, отправившие его сюда, не смогут ничем помочь. Никто не готовил его к такому — но кое-какие инструкции все-таки были. Смутные, запутанные, как сказки выжившего из ума дедушки.

Встретить Посланника. Помочь ему получить оружие. Защитить любой ценой — до самого Перехода тот останется обычным человеком ничуть не сильнее самого Вана Ли. Отыскать Врата.

А умереть можно будет и потом.

— Мне очень жаль…

Я молча кивнул и закинул в коробку степлер с блокнотом. Вот и все сборы. Оказывается, каких-то четверти часа перед обедом вполне достаточно, чтобы из подающего надежды молодого инженера превратиться в безработного. А уж зная Уилсона, можно не сомневаться — теперь в Сан-Франциско меня возьмет к себе разве что полковник Сандерс… или Рональд МакДональд. Мыть полы и таскать гребаные подносы с фастфудом за десять баксов в час.

Добро пожаловать в «KFC», сэр. Что вам будет угодно?

— Ричи… Степлер.

— Что?

— Степлер — собственность фирмы. — Джоуи улыбнулся и указал на коробку. — Уилсон вряд ли обрадуется, если…

— Уилсон может пойти в задницу, — прорычал я и зашагал к выходу.

— Как скажешь, Ричи. — Джоуи заковылял следом за мной. — Здорово же ты его отделал! Богом клянусь, каждый на этаже в этот момент хотел бы быть на твоем месте…

Будь я проклят, если это не так. Барни Уилсон — гребаный плешивый ублюдок — за последние полгода успеть поиметь нас всех — и каждого как минимум дважды. И рано или поздно какое-то дерьмо просто обязано было случиться. Но я никогда бы не подумал, что тем парнем, который найдет свои яйца и выскажет старине Уилсону все, под чем любой из технического отдела подписался бы кровью, стану я сам. Никогда не замечал за собой какой-то особенной вспыльчивости.

Но некоторые дни просто созданы для того, чтобы превратить твою жизнь в дерьмо. Сначала ты проливаешь кофе на новые джинсы, потом опаздываешь на автобус, потом гребаной тако открывает у тебя в желудке филиал Преисподней… И во время разноса, который Уилсон устраивает всему техническому отделу не менее пяти раз за неделю, вместо того, чтобы кивать и тихо бормотать себе под нос «Да, сэр», ты вдруг вскакиваешь, опрокидываешь стул и советуешь боссу трахнуть самого себя. И добавляешь еще несколько слов, каждого из которых вполне достаточно, чтобы любая контора в ближайших штатах занесла тебя в черный список до конца жизни. Мой монолог длился примерно двадцать секунд, в течение которых каждый из парней в отделе наверняка готов был аплодировать мне стоя.

Уилсону, чтобы сказать, что я уволен, понадобилось примерно втрое меньше.

Гребаный. Тупой. Ублюдок!

Коробка описала короткую дугу и, врезавшись в стену, выплюнула содержимое во все стороны. Я не стал подбирать — все равно ничего ценного внутри нет. А если Уилсону так нужен степлер — пусть сам тащит свою жирный зад на улицу и ищет его среди хлама. А у меня есть дела и поважнее. К примеру, выпить. Прямо сейчас, в один час тридцать минут после полудня. Роскошь, которую может позволить себе только безработный.