– Зачем он тебе понадобился? Мой Гордей не выходил в эти дни на улицу. Набедокурить он не успел, – подозрительно взглянув на участкового, сказала Пелагея Ивановна.

– Расспросить мне его надо.

– А не арестуешь его?

– Пока не за что его арестовывать.

– Ладно. Что в дверях-то стоишь? Проходи. А что это за мужики с оружием возле соседского дома собрались? Откуда они? – удивилась Пелагея.

– Все об этом спрашивают, – сказал Николай, заходя в сени и снимая фуражку. – Митрича и Тимофея ты знаешь, а остальные – гости старой Саломеи.

– Заходите, люди добрые, в дом! Отдохнёте, чайку попьёте, – выйдя на крыльцо, позвала мужиков Пелагея Ивановна.

Мужчины прошли в её избу. Лишь Тимофей остался возле соседской избы, продолжая оправдываться перед Степановной.

Участковый, Перегудов, Алексей и Олег зашли в комнату. Митрич встал в дверях. Возле дальней стены на железной кровати в грязных ботинках лежал Гордей. Увидев вошедших, заросший щетиной плечистый светловолосый юноша в мятой синей рубашке и длинных чёрных трусах приподнялся и сел на кровать. Он обвёл гостей мутным взглядом и проговорил:

– Что встали? Присаживайтесь. С чем пришли?

– Вот думаю, чем ты собираешься после армии заняться? – издалека начал Николай.

– Опять агитировать станешь? Уходил я в армию, покоя ты мне не давал, а теперь снова? Уже из избы я не выхожу, а ты снова меня достаёшь! – недовольно сказал Гордей.

– Ты когда пить бросишь? – строго спросил Гордея участковый. – Что же ты с собой делаешь? Помню, когда ты пацаном был, у тебя глаза синие, как васильки, были, а теперь мутные стали.

– Да не пью я, а отдыхаю после тяжкой службы, – буркнул Гордей.

– Расскажи, как ты до Митинки добрался, Гордей? – поинтересовался Митрич.

– Очень просто. Доехал до Златоустово на рейсовом автобусе. Автобус в Златоустово обычно пятнадцать минут стоит. Вот я и вышел, чтобы зайти в сельский магазин.

– Это понятное дело! – усмехнулся Митрич.

– Да я там только хлеба купил! Водки в магазине не было, – обиженно произнёс Гордей и продолжил:

– Пока я с продавщицей о жизни поговорил, автобус развернулся и уехал назад, в Райск. Я у местных узнал, что автобус ещё утром в тот день не смог проехать в Митинку. Говорят, будто на шоссе образовалась огромная воронка. А ведь обычно автобус до Митинки порой даже без пассажиров ехал. Теперь рейсы до нашей деревни отменили.

Гордей обхватил руками голову.

– Болит головушка? – сочувственно спросил Митрич.

– Болит, – кивнул Гордей.

– Ты выпей огуречный рассол, – посоветовал старик.

– Нет уж, лучше ты, Гордей, про воронку, которая на шоссе была, рассказывай, – потребовал Николай.

– А я её не видел. Я ведь по шоссе не пошёл. Я не собирался десять километров топать по асфальту. Решил напрямик пойти.

– Через Гнилое болото? – удивился Митрич.

– Через него, – кивнул Гордей. – Я на гать вышел. Правда, идти было неудобно – на гати много прогнивших брёвен. Когда идёшь, ноги всё время проваливаются в жижу.

– Ну и как ты добрался сюда? Без приключений? – поинтересовался участковый.

– Было одно приключение. Видел я, как с медведем случилась беда. Когда уже смеркалось, матёрый медведь вышел на гать в полусотне метрах от меня. Я, конечно, струхнул, но Хозяин помчался от меня прочь. Удивительным было, что над ним летело странное фиолетовое создание. Оно было вот такое большое! – рассказчик широко развёл руки. – И вроде не птица. Крыльев у него не было

– Это ты увидел то самое летающее покрывало, которое недавно сожрало корову Степановны, – догадался Митрич.

– Так вот, эта фиолетовая тварь громко свистнула и накрыла медведя. Тот как взревёт! Честное слово, от его рыка у меня медвежья болезнь чуть не случилась. У зверя лапы подкосились, и он лёг на брюхо. Фиолетовая тварь набухла и стала похожей на надувной матрас. Я сначала не мог с места сдвинуться, как увидел, что тварь медленно поднимается в воздух, а медведь стал плоским – от него только шкура осталась. Фиолетовая тварь полетела, тяжело шевеля своими краями мимо ольхи, на одной из веток которой висела странная паутина, напоминавшая большой регбийный мяч.

– Мы такую паутину видели в лесу. Подобные коконы плетут гигантские пауки, – сказал Перегудов.

– Когда насытившаяся разбухшая тварь пролетала рядом с коконом, из него высунулись четыре лапы, – продолжил свой рассказ Гордей. – Они ухватили летающую тварь и порвали её. Тварь с хрустом лопнула, и в болотную жижу упали куски окровавленного мяса.

– Молодец! Интересно рассказываешь, – похвалил юношу Алексей. – Значит, из паутины показались лапы?

– Ну да, лапы или ноги. Конечности, в общем… Я испугался и побежал по краю гати, подальше от жуткого кокона. Потом поскользнулся и упал в болотную жижу. Я попытался выбраться на гать, но тут увидел неподалёку невысокое существо в серебристой одежде с рожками на голове. Я в ужасе замер. Я решил, что схожу с ума! Существо в серебристой одежде направило на паутину стальную трубку, из которой вырвался яркий луч, прорезавший сумеречный воздух. В коконе кто-то забился. Свисавший с ветки кокон принялся раскачиваться, а потом вспыхнул. Внутри странной паутины в огне корчилось мохнатое существо… Честное слово, я в тот день не пил, – сказал Гордей.