– Понятно, контузило значит тебя во время боя...

– Что!? Боя!?

– Заваруха случилась недалеко отсюда с мурами. Как ты там оказался, не знаю. Нашли тебя пацаны из соседней бригады, приняли за врага. Остальные пленные были закрыты в грузовике, а ты такой весь из себя красавчик, играл роль Рэмбо, видимо, и находился во временном лагере этих тварей при оружии и наркоте, вот и просчитались ребята. Как следует не проверили, разгильдяи, короче. Это помнишь?

– Неа, - ошарашенно и медленно проговорил Андрей, округлив глаза.

– Ну да, ты новичок. Сейчас по-другому поступим, погоди, - сосед склонился к тумбочке, покопался и вытащил оттуда небольшую книжечку-брошюрку и передал Андрею, - может это поможет.

– Памятка-путеводитель новичкам по миру Стикс, - вслух с интересом прочитал Андрей. Книжка была самопальным образцом полиграфической продукции. На нескольких листах А4 напечатан текст для книжной раскладки, сложен вдвое и скреплен обычным степлером.

– Ты чтивом займись, а то у меня уже язык отсох всем все разжёвывать, а я пока на боковую. Мне сейчас питание и сон требуются. А потом и поговорить можно.

Через пару минут сосед уже посапывал.

Андрей увлекся чтением. Через полчаса он сидел на кровати и неподвижно пялился в одну точку - переваривал новую информацию. К такой новой жизни он явно не был готов. Все прожитые годы взросления, учебы, работы, развития, становления личности и осознания себя - это просто ничто, пыль, разлетевшаяся от дуновения ветра...

Из равновесия его вывел высокий парень лет под 30, вошедший в палату. Вид у него был не очень: всклокоченные волосы и красные глаза. Одет он был по-домашнему - лёгкий халат и тапки-шлепанцы на босу ногу.

– Привет! Я Горыныч, знахарь местный, - зевнул тот и присел на край кровати.

Поздоровались.

– Знахарь, в смысле врач?

– Знахарь - это больше, чем врач. Для некоторых это может прозвучать, как оскорбление даже.

– Я не знал. Простите.

– Не парься, на вот - живец или живун, только много не пей, лучше одиночными глотками, по потребности. Сегодня здесь побудешь ещё, а завтра на выписку.

Андрей отвинтил пробку литровой бутылки и принюхался - пахнет мерзко.

– Не нюхай, сразу глотай!

Андрей глотнул и поперхнулся.

– Фу, ну и гадость! Это что, вместо чайных пакетиков носки заварили что-ли?

– Вот пропустишь пару приемов такого чайка и напиток божественным нектаром тебе покажется, - знахарь расплылся в улыбке.

– Горыныч, а что у меня с головой? Не помню ни фига.

– Контузия, рецепт тут один - живец и покой, все должно прийти в норму. Так что делай по глотку раз в час-два, завтра как новый будешь, - подмигнул знахарь и удалился.

Заворочался сосед по койке.

– Горыныч заходил?

– Ага. А чего его Горынычем зовут?

– А потому что головастый, - усмехнулся Вепрь, - тут имена просто так не даются. Специфика места. Иногда перекрещивают, но это исключение из правил. Я сюда попал с весом под 180 килограмм. Крестный Жирным назвал смеха ради. А теперь глянь на меня - 130 килограмм чистых мышц! После того, как я его вытащил из одной передряги, перекрестил меня - Вепрем назвал. Иногда имя надо заработать. Такие дела. Прочел брошюрку-то?

– Да, вопросов ещё больше стало.

– Не мудрено. Кстати, окрестить бы тебя надо, - здоровяк пристально вгляделся в Андрея, - значит, говоришь, ничего не помнишь? ... И ты никто и звать тебя никак...

Вепрь задумчиво посмотрел в окно, на лице явственно наблюдалась усиленная работа мыслей, он двигал губами, как будто что-то проговаривал. Вдруг вспышка озарения отобразилась в его глазах.

– Я, Вепрь, нарекаю этого новичка новым именем, с этой секунды ты, - взглянул пронзительно в глаза Андрею, - Ник!

– Звучит не плохо.

– Да. И как позывной круто звучит. Будут спрашивать, кто крестный - говори Вепрь, меня тут все знают.

– Спасибо большое.

– Ну и шороху ты тут навёл, Ник. Глава стаба Таран всерьез за кадровые перестановки взялся, лютовал сильно, ага. Ты тоже теперь местная знаменитость. Бригаду сегодня расформировали за этот косяк, распихали людей по другим участкам, а начальника на охранение периметра на стену поставили, прикинь, на полгода без пересменки! Там и месяц не простоишь - от тоски завыть можно. Мы тоже выступали в том бою, - лицо Вепря помрачнело, - в бригаде моей 2 двухсотых, хорошие парни были...