Сто тысяч добрых дел. Рассказы

Аннотация

Читателю предлагается сборник рассказов из жанра социальной прозы. Герои рассказов Юрия Егорова отличаются самостоятельностью, трудолюбием и добротой. Им предстоит совершить сто тысяч добрых дел и тогда жизнь вокруг изменится к лучшему.

1. Этого рыжего мальчишку ненавидел весь город. Началось всё с того, что он вызвался помочь местному конюху. Всего-то надо было присмотреть за животными, пока тот ненадолго отлучился по делам, только потом коней пришлось собирать по всему городу. В другой раз, узнав от какого-то выдумщика про закопанный клад, хулиган изрыл все улицы ямами, и в одну из них угодил местный священник. Затем последовали игры в индейцев и привидения. Мальчишка повыбивал томагавками стекла в окнах домов многих уважаемых горожан, а явление ночного маленького вампира напугало жителей городка настолько, что после этого все долго боялись выходить на улицы в тёмное время суток. Еще были двери и заборы, исписанные знаками «Зорро», «письма счастья» и много всякого в этом роде. Казалось, неугомонный на выдумки хулиган объявил войну всему городу. В гимназии от него плакали все учителя. В портфели одноклассниц шалун подбрасывал змей и жаб. Однажды кто-то выпустил в кабинете биологии двух крыс. Даже гадать не стали, чьих это рук дело. Мамаши наказывали своим дочерям не связываться с хулиганом и завидев его, переходили на другую сторону улицы. А он – маленький шустрый рыжак, весь в конопушках, с весёлыми глазами, был неугомонным выдумщиком и проказником. Казалось, что целыми днями мальчишка только и занят тем, что высматривает: где бы набезобразничать. Больше всего доставалось старому садовнику, жившему по соседству. Хулиган обдирал яблоки, которые росли в его саду, самые вкусные в городе. Однажды застав мальчишку за этим занятием, сосед схватил хворостину. Проказник пулей бросился в малинник. – Нет! Это тебе так не сойдет! Я сейчас тебя достану, – не на шутку рассвирепел старый садовник. Только ягод в тот год было так много, что все кусты стояли краснющие и маленький рыжий вражина среди малины был совершенно незаметен. Старик ходил вокруг малинника, вглядываясь в кусты и повторял: «Где же ты, хитрец? Я знаю, ты здесь!» А шалун, затаившись в малинной гуще, смотрел на него большими глазами и улыбался. 2. В тот день мальчишка пошел на луг искать гнезда жаворонков. Как ни странно, но это было его невинное увлечение: маленький злодей, гроза всего города, любил наблюдать за птицами. В отличие от других мальчишек, этот шалопай не разорял гнезд, а скорее, наоборот, следил за тем, чтобы кто-либо ненароком не обидел птиц. Он спрятался в небольшой ложбинке и оттуда наблюдал за парой жаворонков, круживших над лугом. Неожиданно появилась она – нескладная девчонка с тоненькими ножками, глазками-угольками и наивным личиком. Девочке, вероятно, было лет четырнадцать, только из-за смешных косичек она выглядела младше своих лет. Некоторое время хулиган себя не обнаруживал и с интересом наблюдал за незнакомкой. – Эй, что ты тут кружишь! – окликнул он неожиданную гостью. Девочка огляделась, но никого не увидела. – Не пугай меня! Ты – кто? – ответила она на незнакомый голос. – Где прячешься? Я тебя не вижу. – Да, здесь я, – мальчишка вылез из своего укрытия. – Ты что птиц пугаешь? У них здесь гнездо. – Прости, я не знала. А ты зачем здесь? – Я просто… Наблюдаю… за птицами. А ты что там искала в траве? Девочка застеснялась. Она посмотрела на мальчишку, видимо решая – говорить или нет. – Клевер, – наконец, тихо произнесла она, покрасневшая от смущения. – Клевер? Зачем он тебе? – Ты разве не знаешь, зачем девушки ищут клевер? Я искала четырёхлистник. – Какой такой четырёхлистник? – удивился мальчишка. – Это на счастье! Есть такое поверье. Девушки ищут клевер с четырьмя листиками чтобы встретить хорошего друга. На всю жизнь. Навсегда. Теперь понимаешь? – Да ну! Я и не знал. И что, нашла? – Нет же, я только начала искать, как ты меня напугал. Здесь много клевера. Я у своего дома искала, но ничего не нашла. Вот пришла сюда. Здесь ведь должно быть? – Что должно быть? Счастье? – рассмеялся он. – Разве на лугу можно найти счастье? Девочка пожала плечиками. – А ты зачем за птицами следишь? Наверное, птицелов? – Нет, птиц ловить не хорошо. Мне просто интересно за ними наблюдать. Птицы красивые и добрые. Ну ладно, давай я лучше тебе помогу искать твое счастье. Показывай где этот клевер? Найду для тебя четырёхлистник. Иначе останешься без друга навсегда. Он скорчил рожицу, и они оба рассмеялись, а потом полезли в траву чтобы вместе искать счастливый четырёхлистник. Стоя на четвереньках, мальчишка внимательно рассматривал растения, время от времени спрашивая свою новую знакомую: «Нашла?» – Нет, пока. Но я все равно не уйду отсюда, пока не найду! Хоть до ночи буду искать! Мальчишке всё время попадались трилистники. Он уже перестал верить в удачу, и вот увидел необычный цветок. – Смотри, я нашел! Только это пятилистник! Это ведь ещё лучше? Девочка села на землю и печальными глазами посмотрела на своего помощника. – Что-то не так? Это плохо? – догадался мальчишка. – Плохо, – подтвердила она разочарованная. – Четырёхлистник – к счастью, а пятилистник – к беде. Так считается. – Ты не расстраивайся. Ведь нашел его я. Значит, плохо будет не тебе. А я все равно не брошу тебя и найду этот твой четырёхлистник. Они снова продолжили поиски и вскоре мальчишка нашёл счастливый цветок. С радостью он протянул четырёхлистник новой знакомой. – Я не могу его взять, – сказала девочка, – пусть клеверок будет у тебя. Иначе, ты так и останешься с несчастьем. – Я ничего не боюсь и в поверья не верю. Я же просто хотел тебе помочь. Чтобы ты встретила настоящего друга. Навсегда. – Знаешь, по-моему, я его уже встретила. – Как это? Тогда зачем всё это? – Оставь цветок себе, – попросила девочка. – Нет, это не честно. Ты должна взять. Иначе я обижусь. Девочка улыбнулась и взяла цветок. А потом как великую ценность положила клеверок в маленькую медную коробочку с узором. И спрятала в кармашке платья. – Счастье надо беречь, – сказала она и снова продолжила поиски. – Разве этого мало? – удивился мальчишка. – Теперь я буду искать для тебя, – ответила она нежно, ловко перебирая в траве листики клевера. Мальчишка дотронулся до её руки, чтобы она остановилась. – Знаешь, но у меня тоже уже есть настоящий друг, – посмотрев в глаза своей новой знакомой, сказал он серьёзно и уверенно. Девочка не смутилась. – Тогда я буду искать для того, чтобы твоя дружба была крепче. Чтобы навсегда. – Хорошо! – улыбнулся мальчишка. – Я согласен чтобы навсегда. Они вместе продолжили поиски. На сей раз долго искать не пришлось – девочка почти сразу нашла еще один четырёхлистник. Теперь – для своего друга. Довольные они вместе вернулись в город, и мальчик проводил ее до дома. – Я знаю, что о тебе говорят в нашем городе. Но это не правда. Ты – хороший! – девочка быстро и неловко поцеловала его в щёку и скорее побежала домой. Мальчик прислонил руку к щеке, как будто бы сберегал нечаянный поцелуй и посмотрел вслед убегающей подруге. Так у них всё и началось. 3. Эта странная дружба волновала родителей девушки. Что нужно известному на весь город хулигану от их дочери? Семья девушки была респектабельной и культурной. Настойчивые попытки убедить дочь расстаться с плохим юношей не приносили результата. Девушка настойчиво продолжала встречаться с хулиганом. В тот вечер юноша пришел к её дому с саженцем в руках. – Что это у тебя? – спросила девушка своего ухажера. – Яблонька. Это самые вкусные и самые красивые яблоки в нашем городе. – Откуда ты её взял? Украл? – предположила девушка. – Нет, мне подарил сосед. – Ты украл! – Да, нет же, говорю тебе – не украл. Я ничего и ни у кого не ворую. И никогда раньше этого не делал. Старик сам дал деревце. Честно. – Всё ты врешь! Воровать нехорошо. – Ну вот, ты мне не веришь. Но это правда – старый садовник подарил мне саженец. У него их много. Когда деревце вырастет, то это будут самые лучшие яблоки во всем нашем городе. Я-то знаю. Старик – отличный садовод, сам вывел этот сорт. Когда яблоки созревают, то становятся ярко красными. Таких красивых я нигде никогда не видел. Сегодня сосед всем знакомым раздавал свои саженцы. Он говорит, что скоро умрёт и боится, что дальше некому будет смотреть за его садом. Так может, хоть эти останутся у кого-нибудь. Если хочешь – можешь сама его спросить. – Ну, хорошо. Поверю, – улыбнулась девушка. – Я ведь знаю, что ты хороший, но раньше всякое бывало. – Да, прежде сосед гонял меня за разные дела, а сейчас я помогаю ему по саду. Старик относится ко мне как к сыну. Просто ты всего не знаешь. – И куда ты несёшь этот саженец? – Я подумал – пусть яблонька растет у тебя. В память о нашей дружбе. – Но у нас нет сада. – Ничего. Мы посадим саженец прямо перед твоим домом. Будет здесь жить, рядом с тобой. Мы огородим яблоньку, чтобы её никто не обижал. Ты будешь смотреть в окно и вспоминать меня. – Ты так говоришь, как будто мы расстаемся. – Конечно, нет. Я так просто сказал. Мне совсем не хочется с тобой расставаться. Ведь мы же навсегда. Только я знаю, что твои родители… – Не надо об этом…– прервала она юношу. – Ладно… Чего ты стоишь? Мне нужна лопата и ведро воды! Так у ее дома появилась яблонька. 4. С тех пор прошло много лет. Город пережил страшный мор и войну. Половина домов сгорела во время сильного пожара лет десять назад. Да и жителей стало намного меньше прежнего. Да в основном приезжие. А старые – все позабывали. После того как к столице построили новую дорогу в обход нашего городка, все здесь стало приходить в запустение. Деловые люди, торговцы, коммивояжеры объезжали городок стороной. Этот странный старик появился неожиданно. Он долго бродил по улицам города, как бы пытаясь что-то разузнать, а потом остановился в городской гостинице у почтовой станции. Приезжий был хотя и в почтенном возрасте, но не лишенный элегантности. Одетый в добротное пальто с палкой в руках, которую можно было принять за трость. Подстриженный пусть и не по моде, но достаточно аккуратно. Несомненно, украшала его борода с заметной проседью, напоминающая профессорскую. Длинные волосы делали его фигуру еще более колоритной. Новый человек сразу привлек внимание местных жителей, но никто его не признал. В городке только это и обсуждалось: «Что этот «профессор» мог забыть в нашем захолустье?» Однажды приезжего увидели на заброшенном кладбище. От старых могил там ничего не осталось. Лишь некоторые из них можно было угадать по разбитым надгробьям со стертыми надписями. Всё заросло кустарником и сорной травой… Приезжий ходил среди зарослей кустарника и густой травы и что-то искал… Эпилог Осень всё уверенней вступала в свои права. Ночь с реки нагнала на город густой туман, так что дальше вытянутой руки ничего не было видно. Как уже было заведено, рано утром таинственный «профессор» пошел гулять по городу. Он шел почти на ощупь – в густом тумане было невозможно разобрать улицы и дома. Где-то, по-видимому на окраине городка, приезжий совершенно потерял ориентиры и понял, что заблудился. И вот постепенно туман стал рассеиваться. Неожиданно он вышел на открытое место. В белой дымке стали проступать контуры большого старого дерева… Посреди поляны стояла ветвистая яблоня с крупными ярко-красными плодами. Неизвестный гость осторожно подошел и нежно обнял дерево. ТРЕЩАЛКА 1. Кто теперь может подумать, но прежде это был весёлый посёлок, в котором посреди таёжных гор жили лесорубы и геологи. В середине прошлого века сюда даже протянули узкоколейку, и новенькие симпатичные вагончики барабанили своими колёсами каждый день по четыре рейса в районный центр и обратно. Работала школа, медпункт, а по вечерам в клубе на киносеансах и танцах желающим не хватало свободных мест. Но потом лес порубили, геологи перебрались дальше на север, к Полярному кругу, и в посёлке поселились тоска и упадок. Десять лет назад узкоколейку разобрали и все, кого где-то ещё ждали, вслед за чиновниками, врачами и учителями покинули эти места. Закрылись магазины и почта. Тем, кто остался, тоже предлагали уехать, но разве этих сковырнёшь? Теперь здесь полтора десятка человек – старых, скучных и совершенно никчёмных. Все пенсионеры, никому ненужные. Так и доживали под унылый волчий вой среди облезлых руин и густых зарослей жгучей крапивы. Передвижная лавка добиралась до них сквозь грязь раз в месяц. Тогда закупали муку и сахар. Продавец ругался, что на таких покупателях выручки не сделаешь. Бензин обходится дороже. Перед выборами на вертолёте прилетел на десять минут какой-то депутат. Сочувствовал скудному бытию и обещал всё изменить. Надо же, не обманул! В один из весенних дней среди всех этих ржавых раритетов появляется практикантка из районного медучилища. Санитарка. Рыжее солнышко! С гитарой за спиной. – Что нужно такое совершить, чтобы к нам сослали? Дай на тебя посмотреть. В нашем посёлке я девчонок не видел уже лет двадцать! Ты всамделишная, правда?!– удивился первый встреченный ею дедушка, в далёкой прошлой жизни – аккордеонист. – А как Вас зовут? – поинтересовалось юное создание. – Боже мой, о чем ты спрашиваешь? Мы свои имена давно забыли! Не общаемся: так надоели друг другу!– засмеялся старик. – Мареком. Нет, Марком. И тут её прорвало. Девчонка час болтала без умолка сначала о своём приятеле, который тоже Марк. С ним она училась в школе. Потом – о классной руководительнице, дальше – о вороне, что жила на дереве по дороге домой и пугала соседку, затем – о сожителе этой соседки, который ненавидел собак, потому что они его покусали… Ловко перебегала с темы на тему. Говорушка – не остановишь! – Кстати, а собаки здесь есть? – наконец, сделала остановку и посмотрела на ошарашенного собеседника. И не дав ответить, продолжила тарахтеть про то, что любит собак и кошек, что у брата подруги, которого зовут Яном и лицо в конопушках, живет попугай-неразлучник. Говорить не умеет и выщипывает перья, потому что один. А ещё когда два года назад ездила в столицу, видела там в зоопарке шимпанзе. Не верящий в реальность происходящего Марк к этому времени сидел на дороге. – Трещотка! – заключил старик. Такого количества слов он не слышал, наверное, за всю свою жизнь! 2. Открыли давно заброшенный медпункт. С трудом отыскали его среди колючих зарослей. Навели маломальский порядок и поселили туда приезжую. За это время девчонка заговорила всех до головной боли. Между её впечатлениями о поездке на вездеходе, болтовнёй о многочисленных знакомых и просто случайных людях, исторических событиях и политиках, выяснилось, что приехала она сюда на месяц или около того, пока не заберут назад. – Надежды на это никакой! – предположил дед Марк. – Вероятно, там она уже всех достала. Кто ж такую трещалку обратно захочет?! Надо сказать, что бывший поселковый аккордеонист – единственный из всех, кто успевал вставить хотя бы слово в ее говорильню. – Как твоё имя, стрекоталка? – когда практикантка рассуждала о ценах на газ, которого в здешних местах отродясь не было, успел поинтересоваться Марк. – Ола, – и тут же принялась зачем-то объяснять про полезные свойства женьшеня. – Ола? – переспросила сильная и гордая Хелен, которая когда-то работала учётчицей на деревообрабатывающем заводе. Пятнадцать жителей посёлка переглянулись. Имя не прижилось. Жужжалка, сорока, тарахтелка – девчонку называли как угодно, только не Олой. Впрочем, в отдалённых провинциальных поселениях в этом нет ничего обидного. Здесь всех знают по шутливым прозвищам, а не по именам. Приезжая всполошила весь посёлок. Они уже лет десять как не собирались вместе. А тут столько разговоров. Сначала бесконечно слушали эту трещотку, потом принялись её обсуждать. Тут услышали гитару со стороны медпункта. Приезжая бренчала что-то непонятное, но вполне оптимистичное. Ничего такого не было со времен клуба! – Плохо получается, – заметил Марк. – Может свой инструмент принесёшь? – предложила Хелен. – Я давно уже не играю, – смутился старый аккордеонист… Разошли глубоко за полночь. На следующий день возле покосившегося медпункта выстроилась очередь из пятнадцати человек. Приезд автолавки не вызывал такого ажиотажа! Что поделать – у каждого пожилого человека свои болячки. В крохотной общине их целая коллекция: гипертония и атеросклероз, подагра и радикулит, простатит и диабет… Тут выяснилось, что практикантка ничего делать не умеет, даже уколы. Большинство болезней вообще не знает. Что можно ждать от второкурсницы медицинского училища? Зато языком молола, не переставая. Голова кругом шла от её словоохотливости. Выходили от неё с опухшими мозгами. Так что, кружилось перед глазами. Болтала обо всём, что приходило на ум. Про знакомых парней и подруг, мамашу, о которой скучала, отце, которого давно не видела и обижалась на него, о педагогах из медучилища, а также про Америку, особенности мексиканской кухни, долму и лемуров… И что с такой делать? – Совсем глупая, – возмущался Борис, в далёкой жизни – истопник. – Мелет, ничего в жизни не соображая. – Больше мы к ней не пойдём, – решили жители. – Зачем она нам здесь со своим длинным языком? Потом и про нас разнесёт на весь белый свет!… Со стороны медпункта раздавались малопонятные звуки. Ола снова мучила гитару… 3. В ту ночь Марку приснился сон. Давно он не ощущал ничего подобного. А тут: ярким солнечным днём он, мальчишка, шёл с мамой по берегу большой реки. Или даже не реки, а моря, самого настоящего! И мама его – молодая, красивая. Боже, сколько лет он её не видел! Думал, что забыл совсем. И вдруг на излёте жизни всё вернулось! И ещё – яркое солнце над ними! Марк проснулся. – Что это было? – невольно вырвалось у него. Когда вышел на улицу, увидал остальных. Они стояли и смотрели на небо, словно что-то там высматривали среди густых серых облаков. – Вы – тоже?! – удивился он. Никто не ответил, но Марк и так понял. – Значит, тоже, – покачал он головой. Все снова потянулись в медпункт. Смотри, дорожку даже протоптали! Ола сидела грустная на крыльце, но, завидев делегацию, искренне обрадовалась визитёрам. Дальше всё повторилось. Практикантка, не слушая пациентов, тарахтела обо всем на свете, а они потом снова ругались меж собой: как такую ненормальную к ним прислали?! А ночью – снова сны. У каждого свои, но у всех красочные. С родными, молодыми, беззаботными и радостными; нарядными домиками и улицами в праздничном городке. И в каждом таком сне много солнца! Это повторялось ещё несколько дней. – Больше так не могу! – не выдержав, взбунтовалась Рита, которая когда-то трудилась железнодорожным кассиром. – Я, конечно, понимаю, что это только сон, но боюсь просыпаться. Мои родители словно живые. И муж, который так меня любил. Каждую ночь приходит с цветами и шампанским. Я его усаживаю за стол, и мы говорим… – Да, после такого трудно просыпаться. Лучше умереть, – подтвердил Марк. Открываю глаза – и всё пропадает мгновенно. Как будто и не было моей жизни. Кругом – старая рухлядь и обломки. – Что же нам делать ? Дальше так продолжаться не может! Я думала принять упаковку снотворного, чтобы больше никогда не просыпаться, но это – великий грех, – едва не заплакала Вита, самая почтенная жительница поселения, в прошлом – библиотекарь. Договорились больше к практикантке не ходить. И, действительно, весь этот день Ола просидела одна в своем никчёмном медпункте. К вечеру теперь уже девушка не выдержала и сама пошла к людям, только все или запирались, или бежали от неё как от чумной. Поговорить девушке ни с кем не удалось. Следующим днём ничего не изменилось, и договор вроде бы соблюдался. Или почти соблюдался. По проторенной тропе к медпункту никто не ходил, но появились окольные дорожки. Одна вела от дома Виты, другая – от Риты, третья… В медпункте росла гора угощений, которая выдавала отступников. Спустя неделю все снова собрались на совещание. Теперь уже обвиняли друг друга в нарушении соглашения. – Вы хотите, чтобы я отказалась от родителей? Каждую ночь и смеюсь, и плачу вместе со своей мамой, – жалобно, плохо сдерживая слёзы, вопрошала несчастная Хелен. – Надо от неё избавиться, – предложил Алекс, бывший электрик. – Девчонка нас всех погубит. Сведёт с ума. Марк возражать не стал. Вот так и решили – изгонять. Через день всеобщего окончательного бойкота Ола пришла к Марку. – На меня никто не жаловался? – не то спрашивала, не то утверждала она неуверенным голосом. – Объясните, почему вы все меня игнорируете? Марк не стал ходить вокруг да около. – Послушай хотя бы минутку. Не тараторь. Мы уже тебя наслушались! Всё равно не разбираешься в политике, а лемуры и долма нам здесь не нужны! Только вот что… Приехав сюда, ты изменила нашу жизнь, так что нам стало плохо. – Как плохо? – удивилась практикантка. – Я приехала всем вам помочь. Привезла лекарства. То, что их мало… Это же не от меня зависит. У нас и в городской больнице кроме бинтов и зелёнки ничего нет. А тут хотя бы аспирин, немножко корвалолу, пилюли от поноса… Давление можно измерить. Вот, вы считаете, что я ничего не умею, а одна моя знакомая не знает как градусник поставить, хотя и капитан женской команды по регби и выиграла серебренную медаль. А ещё она… – Ты опять за своё, – прервал болтушку бывший аккордеонист. – Дело не в отсутствии таблеток и не в том, что ты не можешь простой укол сделать. Всё из-за снов. – Снов? – переспросила Ола. – Я не понимаю. – Как ты появилась, нам стали сниться сны. – Что же в этом странного, и, при чём тут я? – До тебя никому из нас уже давно ничего не снилось, а тут каждую ночь мы видим себя молодыми, в окружении родных… И еще – много, много солнца! Может, ты сама не желая, заразила нас фантазиями или мечтами? Вероятно, случилось чудо. Неиссякаемая трещалка молчала. Не знала что сказать… – Разве это плохо? – наконец, спросила она. – Мы просто не можем так дальше жить. Боимся просыпаться. Лучше умереть, но навсегда остаться в этих волшебных снах. Или не видеть их совсем. Жить как до тебя – в старом разрушенном городе, среди руин, ничего не помнить и не вспоминать… Да, просто жить. – Но при чём тут я?! – Не знаю, но ты должна оставить нас в покое. Чем скорее уедешь – тем лучше. – А может дело в вас самих? – предположила Ола. В её глазах читалась жалость. – Ко мне сегодня приходил Алекс. Плакал. Я никогда таким его не видел. Прежде самого чёрта не боялся. А теперь говорит: «Страшно! Или руки на себя наложу или убью практикантку!»… Ола поняла. После этого разговора девчонку в посёлке больше никто не видел… Уже на следующий день после исчезновения непутёвой говорушки все начали переживать – не случилось ли с ней что плохое? Алекс разругался с Марком, что тот отпустил девочку без провожатого. – Как я мог знать, что она просто так уйдет? Она же ничего не сказала. Я думал… – Ты всегда отличался чёрствым характером! – Хелен готова была растерзать бывшего аккордеониста. В общем, Марку досталось от всех! Не мешкая, отправились на поиски. Почти все они давно не ходили в лес, а тут прошагали по буреломам несколько километров. Никого и ничего не нашли, даже следов. Рита звала беглянку, пока не охрипла. Экс-истопник Борис не соглашался прекращать поиски, и его чуть ли не силком пришлось выводить из леса… Вернулись без сил, полуживые, и опять принялись проклинать вздорную девчонку! Поклялись навсегда забыть негодницу!… На следующий день дружно отправили бедного Марка в район, узнать, не случилось ли что с их Олой. Бывший аккордеонист не покидал посёлок лет сто и не на шутку испугался, что не найдёт дорогу в райцентр. Не пощадили… А сны после того, как ушла Ола, пропали, словно она забрала их с собой. Так в забытом Богом посёлочке яркое солнышко снова спряталось за густыми серыми тучами… Эпилог В медицинском училище шёл обычный учебный день. В одной из групп педагог распекал ученицу за бесконечную болтовню. И тут Олу позвали к директору. – Может, ты объяснишь, что это все значит? – строго спросил директор, едва девчонка вошла в кабинет. Она, как всегда, ничего не поняла и принялась тарахтеть глупости. Директор взял её за руки и подвёл к окну. Во дворе училища стояли пятнадцать стариков. Увидев в окне Олу, вперёд вышел Марк. В руках он держал аккордеон… КЛОУН 1. Этот нелепый парнишка появился в их школе в начале декабря. Госпожа Генриетта, директриса, привела его в класс и представила, но имени нового ученика никто не запомнил. И вообще это событие не вызвало ни у кого особого интереса. Весь класс называл парнишку «новеньким» и подсмеивался над его внешним видом – копной соломенных волос да еще смешным нарядом. В школу он приходил в широченных штанах и какой-то невообразимо рыжей клетчатой рубашке, поверх которой была потертая, видимо доставшаяся от отца, джинсовая куртка. Больше всего одноклассников забавляла яркая кокарда с якорем на его кожаной шапке. Самые престижные места в глубине класса подальше от учителя, но всё же не совсем далеко, были заняты. «Новенький» сел впереди – во втором ряду, рядом с отличниками, только поближе к стене. Несколько раз со своего места он поворачивался и смотрел на Аннет. Возможно, «новенький» хотел о чем-то спросить девчонку, но она показала ему остренький язычок чтоб не надоедал. Все мысли Аннет занимал Марк. Это был самый способный в классе ученик. Высокий пятнадцатилетний юноша, брюнет с утонченными чертами лица, ироничным взглядом и не сходящей с губ легкой ухмылкой, считался любимцем учителей и всех девочек их класса. Марку в школе многое прощалось. В отличие от остальных ребят, учителя разрешали ему носить длинные волосы. Его прическа куда больше подходила артисту, чем ученику школы. Волосы у Марка были гладкие и всегда аккуратно причесанные. Одетый по последней моде, Марк вместо традиционного галстука надевал элегантную бабочку, что также противоречило правилам школы и еще больше выделяло его из всех учеников. Все знали, что отец Марка – уважаемый человек в городе – дирижером симфонического оркестра. В числе его поклонников и друзей состояла сама госпожа Генриетта. В четверг Аннет, вернувшись после большой перемены, неожиданно обнаружила на своей парте, рядом с тетрадями, маленькую шоколадку в красивой серебряной обертке. Она с надеждой посмотрела на Марка, который сидел за соседней партой вместе со своей подружкой Лиззи, только молодой человек вёл себя как обычно, не обращая на Аннет никакого внимания. – Притворяется, – попыталась успокоить себя Аннет. Как все девочки класса, она была влюблена в Марка. И как можно не любить такого аристократичного красавчика, в черном, напоминающем фрак, костюме, белоснежной сорочке, да еще со стильной фиолетовой бабочкой? – И что ему далась эта Лиззи? Что в ней такого? – размышляла Аннет, – чем я хуже? И действительно, Лиззи была долговязой и не слишком аккуратной девчонкой. Да еще дурой! А на ее лице за слоем пудры без труда можно было рассмотреть эти противные прыщики. Но зато какая воображалистая с самой большой среди одноклассниц грудью и округлой попкой. Лиззи постоянно подкалывала Аннет за её небольшой рост и детские формы. А когда Аннет пришла в школу в новой розовой шубке, назвала ее «уморой». И вообще не упускала любой оплошности конкурентки. А что ей было еще делать, если у Аннет такие красивые бархатные глаза и густые каштановые волосы? – Ну да, маленькая росточком, но ведь я ещё могу вырасти? – надеялась Аннет, – до скольких лет люди растут? До 18? Значит, в запасе есть три года. Может, потом Марк на меня посмотрит по-другому? А пока Аннет одевала ботиночки на высоком каблучке и привставала на носочки, когда находилась рядом с Лиззи. Но это не помогало. Лиззи всё равно смотрелась заметно выше и взрослее… В пятницу перед началом уроков к Аннет подошел «новенький» и спросил: «Как дела?». Аннет отвернулась. Её не интересовал «новенький», а вот рядом с Марком крутилось несколько одноклассниц. «Красавчик» громко рассказывал своим почитательницам про то, как накануне присутствовал на концерте отца. – Это получилась по-о-отрясающая премьера, – у Марка все, что касалось его самого, оказывалось потрясающим! – Послушать оркестр приехал даже бургомистр вместе с семьёй! Ведь отец играл Вагнера! – Конечно, конечно! Это так прекрасно! – затянули окружавшие Марка юные подлизы. – Никто не умеет исполнять Вагнера так, как мой отец! – не унимался «Красавчик», – О, Вагнер! – О-о-ооо…, Ва-агнер! – хором, закатив свои глазки, вторили подлизы… За этими словесными перекатами Аннет не досталось от Марка даже толики внимания. – А я ведь тебя раньше видел, – «новенький» вывел Аннет из оцепенения, – ты вместе с матерью приходила на службу в Домской собор. Я тоже хожу туда со своими. – И что? – Аннет махнула на него рукой и выбежала из класса… В субботу Аннет, выходя после занятий из школы, снова наткнулась на «новенького». – Слушай, в городе полным ходом идёт рождественская ярмарка. На площади раздают угощения. И вообще… Там – клоуны. Пошли погуляем, – предложил этот чудак Аннет. – Что ты ко мне привязался? Посмотри на себя, – она демонстративно обвела взглядом его экстравагантную одежду – Ты сам клоун! Тебе не гулять, а самому выступать на рождественской ярмарке надо! Публику веселить! Это услышали одноклассники и едва не подавились смехом. Так за ним и закрепилось это прозвище. И действительно, своим смешным прикидом он был очень похож на настоящего клоуна… 2. До Рождества оставалось совсем немного. Школа готовилась к традиционной праздничной вечеринке, на которой, согласно многолетней традиции, каждый класс должен был предложить свой литературный скетч. На вечеринку приглашались родители учеников и известные горожане, а во время представления собирались средства на благотворительность. Класс в полном составе собрался после уроков в школьном актовом зале. В центре всеобщего внимания, как всегда, оказался Марк. Все ожидали его решения. Ведь только он сможет предложить самую оригинальную и интересную идею. Любимчик класса сидел задумчивый. Тишину едва не прервал «новенький», который хотел что-то сказать, но его резко толкнул Иван: дескать, знай свое место, «Клоун»! – Мы будем делать скетч по мотивам Гарри Поттера, – наконец, изрек Марк. – А я думал про «Ромео и Джульетту», – Аннет обернулась на негромкий голос «новенького», который, как оказалось, стоял совсем рядом с ней. – Уж не ты ли будешь Ромео? – фыркнув, Аннет отодвинулась от него подальше. Предложение Марка вызвало восторг у собравшихся. – Сценарий я напишу, – объявил Марк, – Что-нибудь необычное о том, как празднуют Рождество в школе Хогвардс. Музыку тоже подберу. – Вероятно Вагнера или Бетховена, – Аннет даже не стала оборачиваться, да и класс не оценил сарказма реплики. Наступило волнительное ожидание распределения ролей. Как водится, опять всем дирижировал Марк. Кто будет играть Гарри Поттера, естественно, не обсуждали. – Но он же совершенно на него не похож, – снова рядом с собой Аннет услышала голос «новенького». – Что ты всё время подсаживаешься ко мне? – Громко сказала она и переместилась поближе к главному персонажу классного скетча. Марк любил испытывать терпение девочек, поэтому начал с мужских ролей. Право сыграть Рубеуса Хагрита, к всеобщему восторгу, досталась безобидному толстяку Филиппу – троечнику и рохле. Затем задержались на роли профессора Северуса Снейпа. Марк перебрал всех одноклассников, но не смог определиться. Кто-то был, по его мнению, слишком невыразителен внешне. Вот уж кому досталось по полной: ха-ха-ха! Другие, как полагал Марк, были лишены пластики или таланта перевоплощения. Еще у нескольких учеников, при критичном рассмотрении, обнаружилось отсутствие хорошей дикции. На фоне Марка все оказались бездарными и серыми! – Я бы мог сыграть профессора Сивериуса Снейпа сам, но ведь у нас нет другого Гарри Поттера, – сокрушался дирижёр-режиссер, – Разве что исполнить ещё одну роль? – Только этого не доставало, – подумал «новенький». – А разве ты успеешь переодеться? – Аннет нашлась, чем обратить на себя внимание Марка. – Разве в этом дело? – отмахнулся от нее Марк, – я ведь думал сыграть ещё Волана-де-Морта. – Да! – выпалила Лиззи, словно это было само разумеющимся и не требовало ни малейших возражений, и осуждающе посмотрела на Аннет. – Может, он вообще все роли сыграет, включая женские, – пошутил «новенький», но собрание его проигнорировало. Поиски претендентов на роль профессора Северуса Снейпа продолжились по второму кругу. И опять перебрали всех с тем же самым успехом. Не называли только «Клоуна». – Может… – хотел что-то сказать «новенький», но никто даже не посмотрел в его сторону. Тогда он, не привлекая к себе лишнего внимания, тихо встал и покинул актовый зал… К жуткому разочарованию Аннет, на роль Гермионы её возлюбленный утвердил свою «фаворитку» Лиззи, которая от радости только что не допрыгнула до потолка. Все остальные воздыхательницы Марка жевали сопли. Горю Аннет не могло помочь ничто, даже то, что ей было предложено сыграть Полунну Лавгуд. Марк же проявил великодушие, и в конце концов, все одноклассники получили роли, хотя бы самые маленькие и бессловесные. Раз у многих были такие большие проблемы с дикцией. Только про «Клоуна» никто не вспомнил. Аннет тяжело переживала свое поражение. На следующее утро она сидела за партой понурая и не поднимала голову от тетрадей. Ей больше не хотелось смотреть в сторону Марка. Как он мог её обидеть, ведь она так надеялась?! Аннет даже не пошла на большой перерыв, чтобы во время обеда, как обычно, подсесть за один стол с Марком и Лиззи. Она погрузилась в свои мысли. И тут перед ней снова появилась маленькая вкусная шоколадка в красивой обертке. Аннет съела шоколадку совершенно машинально, даже не взглянув в сторону того, кто положил угощение. – Пропади ты пропадом, – в сердцах тихо произнесла она, продолжая думать про Марка. Огромная как слон слеза сползла по её щеке и с невероятным шумом плюхнулась на парту. Аннет пальцем стала размазывать «слона». – Что, роль Гермионы досталась этой дылде? – неожиданно рядом с ней обнаружился этот «новенький». – Что тебе надо? – вытирая со щеки очередного водяного гиганта, не очень зло спросила Аннет. – Ты знаешь, по-моему, Полунна куда интереснее. Гермиона – это же так банально. – Ты думаешь? – Конечно. – А какая роль тебе досталась? – поинтересовалась Аннет и осеклась. – Я не играю в чужом театре, – спокойно ответил он. – Тебе не нравится наш класс? – Почему же? Самый обычный класс, – Он развернулся и ушел на своё место. Аннет задумалась. Во время занятий она несколько раз совершенно случайно посмотрела в сторону «новенького»… Эпилог Уроки закончились. Класс единой массой потянулся в актовый зал на репетицию. Не обращая ни на кого внимания, «новенький» направился в гардероб. Аннет осталась на своем месте. Немного поразмыслив, она решила идти домой. Выйдя из школы, Аннет совсем не удивилась, увидев, кто её поджидает. В этой дурацкой шапке с кокардой. – А как же Гарри Поттер? Ты разве не осталась на репетицию? – поинтересовался он. – Знаешь, мне тоже хочется играть в своем театре, – ответила Аннет. – А я ждал тебя. – Я догадалась. Ты действительно, как настоящий клоун. Не обижайся. – К тому же в симфонической музыке ничего не понимаю. – Страшное горе! – А что, на Гарри Поттера я совсем не похож? – Совсем. Ты – смешной. – А ты разве не смешная в этой розовой шубке? Вылитая Леди Гага! Она не нашлась что ответить и только засмеялась. – Пойдем вместе? – предложил он. – Куда? – Разве это важно: куда? – Нет. Я просто так спросила. А вообще, как тебя зовут? – Мое имя – Петур. Она посмотрела в его глаза и увидела, что они удивительно красивые… ДРУГАЯ ЖИЗНЬ 1. Познакомились они в детском саду, когда им было по шесть лет. На утреннике вдвоем разыгрывали сценку из сказки. Он изображал петушка, а она – курочку. Получилось забавно, так что все аплодировали. Когда настало время пойти в школу, детишки разлучились, и долгое время друг о друге ничего не знали. В четвертом или пятом классе мальчишка пытался разыскать свою подружку – в этом приморском городе не так много школ. Только ничего из этого не получилось. А потом, когда он учился в девятом, к ним в класс привели новенькую. Это была Херти. Молодые люди сразу узнали друг друга, хотя оба изменились. Он вытянулся и стал элегантным кавалером. Она превратилась в стройную красивую девушку. Юноше было приятно, что Херти не забыла его, и, как оказалось, тоже разыскивала. Все эти годы, что они не виделись, семья девушки жила в другом городе. Отец у Херти служил военным, и тогда его перевели на край света, но вот недавно вышел в отставку. Херти теперь генеральская дочь. Её отец – один из самых уважаемых людей в городе. Удивительно, что молодые люди оказалась в одном классе, словно кто-то это специально подстроил. В день их новой встречи юноша залез на скалу, что на въезде в город, и на самом видном месте написал: «Дик + Херти = Любовь». Дик – так звали юношу. Это не имя, а сокращенное от фамилии. Друзья шутливо называли его Диккенсом. Юноша не обижался, поскольку и вправду любил знаменитого английского писателя. Из-за наскальной надписи скандал разразился на весь город. Дика едва не выгнали из школы, благо и до этого у него подвигов хватало. Порядки тогда были пуританские. Но с Херти его было уже не разлучить. Это были счастливые годы их жизни. Влюбленные вместе гоняли на мотоциклах по всему побережью. Херти была отчаянной гонщицей. Яркая, эффектная, с длинными светлыми волнистыми волосами на черном немецком Зундаппе, с двигателем в 750 кубиков. Мотоцикл – подарок отца. Где генерал добыл эту технику, никто не знал. Шикарная зверюга каким-то чудом сохранилась с войны. Видимо, её бросили отступавшие немцы. Дик владел не менее старинным русским «Уралом», сильно покалеченном и несколько раз перекрашенном. Юноша сделал его черным, как у Херти. Водительских прав у отчаянных гонщиков не было. Впрочем, никому в голову не приходило их спрашивать. Может, из-за её отца, молодым людям это прощалось. И, вообще, машин в то время было мало. По городу еще ходили старенькие автобусики – «Икарусы», серые и совершенно допотопные. Люди жили бедно и тогда только начали появляться новые легковушки. Еще Дик и Херти любили гулять по берегу холодного моря и под крики больших белых чаек предавались грезам о дальних странствиях. Мечтали уехать вместе на противоположный край земли – на Таити. Вообще-то, это была идея Херти, но Дику она сразу же понравилась. Там, на Таити влюбленным хотелось забраться высоко в горы и смотреть на лазуревый океан. Им казалось, что здорово искупаться ночью под звездами в романтичном заливе Венеры, и чтобы ярко светил Южный Крест. Ради будущей поездки, абсолютно невероятной в то время, они даже учили французский. Молодые люди готовы были объехать весь мир и прожить вместе всю жизнь, чтобы больше уже никогда не разлучаться. В их городе на побережье стоял старинный костел, совсем без крыши, разрушенный войной и заброшенный, вокруг которого все заросло диким кустарником. Когда-то лет сто назад в этом приморском краю жили лютеране – это одно из немногих зданий, оставшихся от них. Когда окончили девятый класс, в теплую июльскую ночь в этом костеле Херти сделала Дика мужчиной. Это был счастливый миг его жизни. Молодые люди собирались пожениться, но им не было восемнадцати и родители девушки просили подождать. Влюблённые не мыслили жизни друг без друга. Спустя год Дик и Херти окончили школу, и вскоре, к радости всех знакомых, объявили о своей свадьбе. Семьи готовились к долгожданному празднику. Был арендован лучший ресторан, приглашены музыканты, родные и друзья… В тот свадебный холодный ноябрьский день, Херти разбилась. Это случилось из-за глупой традиции, когда машина жениха перед регистрацией брака обязательно должна обогнать кортеж невесты. Поначалу всё шло по плану, но в последний момент Херти захотелось посоревноваться. Она стала подбадривать своего водителя. Почти перед самым дворцом бракосочетаний её автомобиль с огромной скоростью вылетел на встречную полосу и произошла страшная авария. Неопытный водитель не удержал машину… Все, кто находился в автомобиле, отделались лишь ушибами. Только она… Нелепая смерть, которую ничто не предвещало. На мотоциклах молодые люди много раз выделывали умопомрачительные кульбиты, и всё обходилось, не считая небольших порезов, а тут – совершенно ровная дорога, центр города… Две недели Херти пролежала в коме. Рядом с её койкой стояли букеты цветов, которые Дик приносил ежедневно с надеждой на спасение любимой. Все эти дни он молился Богу в том самом костеле. И каждый день Дик ходил во дворец бракосочетаний, умолял их расписать. И каждый раз ему отказывали. Потом Херти не стало… Бездушные люди объясняли, что не могут зарегистрировать брак с мёртвой. Весь город плакал от боли и несправедливости. Уговаривали мэра… Родители Херти не простили Дика, хотя он был совершенно ни при чём. Может из-за этих дурацких гонок, но разве не отец подарил Херти этот злосчастный фашистский мотоцикл. Наверное, родителям так было легче. Они очень любили свою дочь. Мать Херти с больным сердцем пережила дочь всего на две недели. Женщину хоронили под Новый год. Когда вырыли могилу, то рядом из земли показался гроб Херти. Генерал распорядился его достать. Отцу захотелось еще раз увидеть свою дочь, так сильно он её любил. Когда гроб Херти вскрыли, многие отказались смотреть. Существует поверье, что не стоит беспокоить мертвых. Генерал подозвал Дика. Мужчины стояли вдвоем и смотрели на Херти. Она была всё такая же, красивая… Отец Херти почти сразу после этого уехал из города. Больше Дик его не видел, и что с ним стало дальше, не знал. Несчастный жених также не смог оставаться там, где всё напоминало о возлюбленной. Спустя полгода Дик уехал в столицу поступать в университет и больше в родной город не вернулся. Херти долго его не отпускала. Спустя десять лет после трагических событий Дик попытался начать другую жизнь. Решил, что нельзя бесконечно пребывать в прошлом, постарался забыть Херти и полюбить другую, которая стала женой и родила ему двоих детей. Приятная женщина, домашняя и не злая. Только ничего из этого не получилось. Семья распалась… Сейчас Дик скорее всего не узнал бы своих детей. Они стали взрослыми и, вероятно, имеют семьи. Конечно, Дику было бы интересно на все это посмотреть, но он полагал, что не стоит баламутить их жизнь. Главное, это ничего не изменит. Дети все равно останутся чужими. Когда-то он совершил ошибку. Дик не любил их мать, поэтому-то и не сложилось. Херти навсегда вошла в его жизнь. Она и по сей день оставалась с ним. 2. Обычно по вечерам Дик проводил время за компьютером. Перед ним на мониторе пробегала жизнь других людей. В социальных сетях эти незнакомые ему люди спорили о футболе и политике, делились сокровенным, огорчались и восторгались. Находили одноклассников, радовались неожиданным встречам после долгих разлук. Их волновало происходящее вокруг и в этом они не были одинокими. Неожиданно Дику стало нестерпимо горестно, что среди этих людей нет его возлюбленной. Херти не поместит свои фотографии и не расскажет о себе. Как прежде они уже не будут спорить между собой из-за каких-то пустяков и не поделятся важными новостями. Он не услышит её смешные словечки. Эта она дала приморскому городу свое шутливое название – Портика. Еще Херти придумала это обращение, наподобие итальянского: «Салют гонщикам!» Дик называл её принцессой… Она ушла из его жизни навсегда. Её нет. Дик увидел, что на его страничку за прошедший месяц заглянули два случайных пользователя. Пришли рождественское поздравление от администратора сайта и почему-то рекламное объявление из ветеринарной лечебницы. Все. Сам он не написал никому. Каких-то стоящих событий в его жизни, чтобы тревожить виртуальный мир, не произошло. Для чего тогда он завел эту страничку? Подумав немного, Дик ликвидировал все свои записи. Он никому не интересен и ему не интересны объявления из ветеринарной клиники. Перед немолодым человеком словно захлопнулось последнее окно. Все было бы по-другому, если бы была Херт… Дик еще попытался чем-то заниматься, но всё время думал об этом. И вдруг, как будто бы что-то понял, он вернулся в сеть и быстро открыл новую страничку, на которой в качестве имени написал: «Херти». После этого аккуратно заполнил личные данные своей возлюбленной и разместил лучшую ее фотографию. Херти на ней на фоне моря за полгода до трагедии. С этого дня Дик стал писать от её имени. Это были отрывочные воспоминания их юности: поездки на странных мотоциклах по берегу холодного моря, вечерние прогулки по развалинам костела, как на тихоходном буксире они плавали смотреть птиц на скалистые острова… Утром Дик от имени Херти размещал новости, а вечером сам же их читал. Спустя несколько дней он неожиданно получил сообщение. 3. «Saluto гонщикам ! С omment faire?» «Attendu ton message. Привет принцесса!» «Ты еще помнишь французский?» «Мы так ведь и не съездили на Таити» «Какие наши годы! Только я немножечко волнуюсь, что там ты встретишь таитянку и забудешь меня» «Не говори ерунды. Я обижусь» «Прости. Давно не был в Портике? Интересно, как там сейчас?» «В Портике у меня никого не осталось. Лет десять назад на юбилей школы собирался весь наш класс. Меня приглашали…» «Жалко, что не поехал» «Я спросил про наш костел, но к тому времени его уже снесли. Теперь на этом месте торговый центр» «Когда-то это должно было случиться… А надпись на скале еще осталась, не знаешь?» «Недавно в и-нете совершенно случайно нашел е ё фотографию. Да, вс ё на месте» «Здорово! Представляешь, что там, в Портике, до сих пор о нас говорят! » «Я думаю, что это культовое место всех влюбленных» «Тогда я рада!» «До нашей надписи тяжело добраться, иначе бы уже закрасили» «Как только ты не сорвался?» «Я сам удивляюсь, как туда залез. А вообще, лучше бы это случилось тогда со мной» «Не говори так. Я бы не пережила. Ты же знаешь, как я тебя люблю» «А вот я выдержал» «Просто ты сильный» «Прости меня, Херт» «Ты – глупый. Другие люди живут всю жизнь, не зная счастья. Спасибо тебе за то, что подарил мне счастливую жизнь. Помнишь, как мы гоняли на мотоциклах по побережью? Как мы стояли на пирсе и ты укрывал меня своей курткой от ветра? Снежинки кололи меня в лицо. А в костеле? Я смотрела наверх и видела яркие звезды. Как на Таити» «Я вс ё помню!» «А как ты смотрел на меня, когда учительница привела меня в твой класс?» «Признайся, мы оказались в одном классе неслучайно?» «Ты тогда об этом даже не догадался! А я не могла жить без тебя. Пока мы жили в другом городе, каждый день тебя вспоминала и ждала нашей новой встречи. И сейчас остаюсь твоя. Херти» «Я люблю тебя. Навсегда. Твой Дик» 4. Такое название аэропорта могли придумать только таитяне: Фааа. У них вообще в языке одни гласные. Самолет из Лос-Анджелеса прилетел ближе к ночи. После паспортного контроля у выхода в город Дика встретили с гирляндой цветков тиаре Патрик и Марселина, владельцы уютного лоджа в пригороде Папеэте. Высокие и красивые, с приятным золотистым загаром. Пока ехали домой сквозь открытое окно авто он вдыхал удивительные ароматы чудесного полинезийского острова. Насчёт Таити Херти не ошибалась! Трудно на земле найти место красивее. Утром всё оказалось ещё восхитительней. С террасы лоджа открывался удивительный вид на лазурный океан, такой, что мечтала увидеть Херт. А эти горы! Высокие, поросшие густым тропическим лесом. Хозяева лоджа оказались премилыми людьми. Молодая супружеская пара перебралась сюда из Франции пять лет назад. Дик нашел с ними много общего. Оказалось, что в лодже он первый русский постоялец. Первые дни в сопровождении гостеприимных супругов Дик колесил по всему острову. Съездили и на мыс Венеры с темной полоской вулканического песка. Он купался в океане, а на небе горели яркие звезды, среди которых – Южный Крест. Потом на яхте плавали на соседний Моореа, остров ничуть не уступающий по красоте Таити. По вечерам вместе ужинали на террасе. Угощаясь таитянским вином Дик рассказывал хозяевам о русских путешественниках Крузенштерне и Лазареве, когда-то открывавших эти земли и даже предложил разрисовать стену гостиной в русском стиле. Как таитянская королева Помарэ встречала великих путешественников из России. Супругам идея понравилась. И вот настал день, когда собрались на вулкан Орохену. Патрик и Марселина оказались большими любителями горных походов. Взяв с собой необходимое, троица с рассветом вышла в горы. Узкая дорожка петляла среди высокой травы и густых зарослей в предгорьях пока не забрались на гряду, идти по которой следовало осторожно, чтобы не соскользнуть вниз. По пути открывались великолепные виды горных вершин и водопадов. В долинах любовались деревьями с большими оранжевыми цветами, напоминающие орхидеи. На одной из стоянок Марселина стала собирать ягоды очень похожие на нашу землянику, только с более нежным вкусом. Чтобы добраться до Орохены пришлось идти через перевалы. Спустившись в долину, в излучине ручья устроили бивак. Марселина на костре приготовила обед. Под коньяк спутники весело и беззаботно болтали обо всем на свете. Поход занял целый день. К вечеру, наконец, забрались на гору. Весь остров оказался как на ладони. Долины прятались в легкой дымке. Обдуваемый легким ветром Дик стоял на вершине Орохены и в лучах заходящего солнца смотрел на лазуревый Южный океан. Все, как они когда-то мечтали с Херт. Он перевел взгляд к себе под ноги. Крутой обрыв упирался в огромную бездонную пропасть. Дик раскинул руки в стороны. Со стороны показалось, что Дик через мгновение полетит вниз. Марселина замерла в испуге, а Патрик, стремительно бросился к гостю и крепко обхватил его. – Всё хорошо, всё хорошо,– успокоил Дик своих спутников, – я с вами. В этот момент он решил, что останется здесь навсегда. РУСАЛОЧКА У каждого человека должна быть мама, вот только Женька рос без неё. Мальчишку окружала забота отца и бабушки, но разве могли они заменить маму? Когда Женьке исполнилось десять лет, он разыскал эту женщину. Всё в ней казалось хорошим, но ничего у них не получилось. Мальчишка несколько раз сходил в гости в аккуратную квартирку в центре города. Каждый раз женщина знакомила сына со своим новым кавалером. Словно специально подбирала видных мужчин, элегантных и культурных. Вместе садились пить кофе из изящных чашечек. Красивая, она хорошо играла на гитаре. Еще курила тоненькие сигареты – Женька такие прежде не видел. Много рассказывала про театр, который любила. Эти встречи не помогли разрушить стену. Спустя два года женщина оставила город, и теперь лишь изредка Женька получал от нее открытки – на день рождения и Рождество. Потом умерла бабушка, и дома стало тоскливо. И вот однажды отец привел домой девушку – неказистую, худенькую, с испуганным взглядом, совсем юную. Женька не сразу понял кто она, пока отец не представил. Тут же, застеснявшись, девушка убежала на кухню. – Смотри, не обижай её. Она хорошая!– попросил отец. Женька не знал как вести себя дальше и как обращаться к отцовской супруге. Поэтому первые дни они почти не разговаривали. Боялись друг друга. Женька даже спрашивал совета у друга Вадьки, отец которого тоже женился во второй раз. – Мне тебя мамой называть?– наконец, собравшись духом, поинтересовался Женька у молодой женщины. – Разве это так важно? Можно просто по имени. Я немного старше тебя. Наташа, – и протянула Женьке руку. – Не думала, что ты такой большой. – Я тоже не ожидал такого от отца!

Конец ознакомительного фрагмента.