— Да, я сама вела машину. — Ответ прозвучал резко, но тут же ее лицо стало приторно-сладким, характерным для манекенщицы. — Дорогой… — снова взяв Жака под руку грациозным движением, она затараторила по-французски и тем самым исключила Сэнди из разговора.

— Пожалуйста, говори по-английски, — остановил ее Жак.

— У нас сегодня вечеринка, — перевела Моника, мимолетно взглянув на Сэнди, — совсем не официальная, просто предварительное празднование маминого дня рождения. Не хотите ли приехать?

Было ясно, что она приглашает только Жака. Они успели подойти к стоянке, где была припаркована маленькая, но очень дорогая спортивная машина. И здесь же Монику ждала мать. Симона услышала ее последние слова.

— Да, да. Вы должны приехать к нам, Жак. — Мадам Лемэр любезно улыбнулась. — Людей возраста дочери будет мало, так что хорошо бы вам присоединиться.

— Ну, разумеется, мы приедем. — Жак невинно посмотрел на Сэнди. — Ведь вам хочется узнать поближе деревенскую жизнь во Франции, правда?

Сэнди догадалась: он прекрасно понимает, что ее не пригласили, хоть и улыбается так вежливо. Может быть, беспардонное поведение матери и дочери вызвало в нем желание быть подчеркнуто вежливым со своими гостями? А может, ему просто стало ее жалко? Как бы там ни было, Сэнди не хотела ехать куда-то вдвоем с Жаком, тем более — в дом Моники. Это же будет визит в клетку тигра. Точнее, тигрицы.

— Не знаю, право…

— Сэнди, пожалуйста, поезжай. — Это вмешалась Энн. В жизни сестер бывали случаи, когда Сэнди хотела бы, чтобы младшая сестренка оказалась где-то за тридевять земель. Сейчас был как раз такой момент. — Ты только и занималась мною в последние две недели, а теперь тебе следует отдохнуть перед отъездом в Америку, — продолжала Энн. — Ты знаешь, что я права.

— Я и отдыхаю. — Сэнди улыбнулась через силу, но так широко, что чуть не вывихнула челюсть. — Мне здесь очень нравится.

— А от сегодняшнего вечера вы придете просто в восторг. — В словах Жака была ирония, и она не ускользнула от Сэнди. Взглянув ему в глаза, она увидела в них вызов. Значит, Жак считает, что она боится ехать с ним на этот прием? Да, так и есть. Ну что ж… Глаза Сэнди загорелись решимостью.

— Если твоя гостья колеблется… — начала было Моника, придав своему голосу оттенок сожаления и опустив глаза. Это притворство подстегнуло Сэнди еще больше, и с губ ее слетели слова, которые она как будто и не собиралась произносить:

— Я с удовольствием побываю у вас, Моника. Конечно, в том случае, если это удобно. — Сэнди вскинула голову задорным жестом, даже не подозревая об этом своем задоре.

— Да нет, это удобно, я же сказала, что вечеринка неофициальная, — процедила Моника, потом поджала губы, что вызвало у Жака еле заметную довольную улыбку.

Что за игру он ведет? — думала Сэнди, с подозрением глядя на него, в то время как Моника с матерью усаживались в маленькую шикарную машину. Может, он стравливает между собой двух поклонниц — хочет, чтобы они сражались за его персону? Или у него другой замысел: отомстить за что-то Монике? Добиться от нее послушания?

Все эти мысли вызвали у Сэнди горькое сожаление. Зачем я согласилась ехать? — сокрушалась она. Но когда Моника, выставив в окошко ярко-рыжую голову, выкрикнула время приема, Сэнди почему-то не объявила, что передумала. Машина удалялась по аллее, а вместе с ней удалялась всякая возможность предотвратить события надвигавшегося вечера, который мог закончиться катастрофой.

— Сэнди, ты выглядишь потрясающе, ну просто нет слов! — со своей постели воскликнула Энн. Сэнди заканчивала легкий макияж — подкрашивала глаза и покрывала ресницы тушью. — И, ради Бога, веселись там, не думая обо мне. Я чувствую себя прекрасно.

— Не так уж прекрасно ты себя чувствовала, когда я вошла сюда перед обедом, — ответила Сэнди, вглядываясь в бледное лицо сестры. — Я всегда могу понять, что ты плакала.

— А сейчас я не собираюсь плакать, — сказала Энн тоном, в котором была не жалость к себе, а желание побороть эту жалость, чего раньше за Энн не замечалось. — Сэнди, я любила Эмиля и всегда буду его любить, но разве это значит, что для моих близких жизнь должна кончиться? Я хочу, чтобы сегодня вечером ты поехала с Жаком и отлично повеселилась. Я серьезно.

Отлично повеселилась? Сэнди повторила эти слова про себя и фыркнула. Нет, она совершенно не ждет веселья от предстоящего приема, она ждет чего-то совсем другого. Она старалась об этом не думать, но думай не думай, ничего не изменится. Придется, как говорится, брать быка за рога. А «бык» уже ждет ее внизу, в холле.

— Ты считаешь, это платье подойдет? — спросила Сэнди у сестры, снова повернувшись к зеркалу, чтобы бросить на себя последний взгляд. Платье из натурального шелка цвета красного вина было прямым, простого покроя, без рукавов. Платье отлично на ней сидело, и Сэнди порадовалась тому, что купила его незадолго до отъезда в Англию, а потом, в последнюю минуту, бросила в чемодан. Ей было не до платьев после отчаянного звонка Энн, которая в истерике умоляла ее приехать. И вот — как оно пригодилось!