Рен изумленно смотрела на него, не веря собственным ушам.

— Гавилан, — произнесла она тихо. — Я знаю о демонах. Эовен сказала мне… Он пожал плечами.

— Полагаю, что наступило время. Именно из-за Элленрох никто не рассказал тебе об этом раньше.

— Может быть, и так, — продолжала Рен, понизив голос и придав ему твердость, — но как же ты можешь предлагать использовать магическую силу, чтобы создать новых чудовищ!

— Пойми, тогда что-то пошло не так. Те, кто использовал магию, были неловки или глупы. Она укоризненно покачала головой.

— Рен! — Он был полон решимости и не смотрел ей в глаза. — Нужно использовать волшебную силу! Нужно! Именно сейчас! Если мы не воспользуемся ею, то это сделает кто-то другой. И что тогда? Нам диктуют условия. Ты сама это знаешь. Там находятся существа настолько опасные, что…

— Этих существ создали эльфы! — зло бросила она.

— Да! Согласен, это была ошибка! Но их бы создали другие, если не мы!

— Ты не можешь знать этого!

— Не имеет значения. Факт в том, что мы создали их с благой целью! Мы многое узнали! Созидание заложено в самой природе обладателя волшебной силы! Просто требуются точность действий и ясность воли! На этот раз мы сделаем все правильно.

Он замолчал, ожидая ответа. Они молча смотрели друг другу в лицо. Так прошло несколько тягостных минут. Затем Рен глубоко вздохнула и нагнулась, чтобы убрать его руку с жезла.

— Не думаю, что тебе следует продолжать, Гавилан.

Его ироничная улыбка показалась ей неприятной.

— Ты рассердилась, потому что я не все рассказал тебе.

— Гавилан, — предостерегающе прошептала она.

— Ты думаешь, что все обойдется, если мы не будем говорить об этом? Что все каким-то образом прекратится?

Она печально покачала головой.

Гавилан наклонился к ней, его руки твердо легли на ее ладони. Она не пыталась отстраниться, загипнотизированная и неприятно пораженная тем, что увидела в его глазах. Чувство, похожее на горе, переполнило ее.

— Послушай меня, Рен, — сказал он, опустив голову. — Между нами существует особая связь. Я почувствовал это, как только увидел тебя в ту ночь, когда ты пришла в Арборлон. Я мгновенно почувствовал, но тогда было слишком рано говорить об этом. Ты — дочь Аллин, и в тебе течет кровь Элессдилов. Ты смелая и сильная. Ты уже сделала больше, чем от тебя ожидали.

Но, Рен, все это не твои беды. Эльфы — не твой народ, и Арборлон — не твой город. Я знаю, как все это чуждо тебе. Элленрох не понимала, что ты не можешь приказать людям принять ответственность за происходящее. Они никогда не несли ответственности и никогда этому не научатся. Она не понимала, что, отослав тебя, она тут же потеряла надежду вернуть тебя такой же. Так она потеряла и Аллин! Теперь слушай. Она отдала тебе жезл Рукха и Лоден, эльфов и Арборлон, доверила будущее народа. Она велела тебе стать королевой. Но ты не хочешь этого. Не так ли?

— Не хотела, — произнесла она спокойно. — Раньше не хотела.

Он не вник в смысл ее слов и продолжал:

— Тогда откажись! И покончи с этим! Позволь мне взять жезл и камень и использовать их должным образом, чтобы сразиться с чудовищами, которые преследуют нас. Уничтожить тех, кто превратил Морровинд в этот кошмар!

— С какими именно чудовищами? — спросила она тихо.

— Ты о чем?

— Кого ты имеешь в виду? Демонов или эльфов? Кого?

Гавилан изумленно посмотрел на нее, и Рен почувствовала, что у нее разрывается сердце. Его глаза посветлели и стали злыми, а лицо напряглось.

— Именно эльфы, — прошептала она, — разорили Морровинд.

— Нет! — ответил он без колебаний.

— Они создали демонов, Гавилан. Он мотнул головой.

— Знаю. Их когда-то создали старики. Ошибка больше не повторится. Я не допущу этого. Волшебную силу можно использовать продуктивнее, Рен. Ты знаешь, что это правда. Разве

Омсворды не прибегали к этому? А друиды? Разреши мне попробовать! Я смогу победить этих уродов. Ты сама сказала, что тебе не нужен жезл! Отдай его мне! Она покачала головой:

— Не могу.

Гавилан помрачнел и отпустил ее руки.

— Почему, Рен?

Конечно, она не могла сказать ему всего. Не могла подобрать слов, но даже если бы ей это и удалось, не имела бы права.

— Я дала обещание, — сказала она коротко, как об окончательном решении, не подлежащем обсуждению.

— Обещание? — спросил он резко. — Кому?

— Королеве, — заявила Рен упрямо.

— Королеве? Ерунда, Рен, какое это теперь имеет значение? Королева умерла.

Тогда она ударила его по лицу. Голова юноши откинулась, он онемел на мгновение. Затем гордо выпрямился.