Тэй содрогнулся и вскрикнул, когда она возвратилась к нему, наполненная соками своих жертв. В самую глубину его существа проникла дьявольская энергия Слуг Черепа, убийственная мощь их огня. Все темные побуждения монстров и их порочные нужды хлынули на него, заполняя и преображая его естество. В тот момент Тэй разгадал тайну Черного эльфинита — камень способен уничтожать другие существа, наделенные магическим даром, и, забрав у них силу, делать ее своей. Но какой страшной ценой! Украденная у других, волшебная сила переходила к тому, кто владел эльфинитом, и навсегда изменяла его.

Все это произошло в считанные секунды. Армия противника, противостоявшая ему, была полностью уничтожена. На крутом склоне кратера остались лишь обрывки одежды, обломки оружия да кучки пепла. В воздухе пахло горелой плотью. Спокойная поверхность озера подернулась легкой рябью от жара Черного эльфинита.

Тэй упал на колени, чувствуя, как разбуженные чары проникают в него. Они сжирали его тело и душу, превращая и то и другое в прах. Он ничего не мог сделать, чтобы остановить их. Его уничтожали и создавали заново. Черный эльфинит выпал из помертвевших пальцев и затих. Пульсации прекратились. Тэй не отрываясь глядел на него, силясь хоть как-нибудь собрать собственную магическую силу, чтобы прекратить то, что с ним происходило. Он зажмурил глаза от боли. Ничто не могло его спасти. Ничто! Он ослушался Бремана и теперь должен был платить.

Потом он увидел Ярла Шаннару, который приподнял его и, наклонившись поближе, что-то говорил. Прея тоже была здесь. Тэй слышал их голоса, но не мог разобрать слов. Закрыв глаза, он старался одолеть темные чары Черного эльфинита. Но он слишком долго оставался в саду. Колдовство посеяло в нем свои семена, пустило корни и ждало, когда он поддастся искушению. Друид оказался в ловушке, которую не мог предвидеть.

— Тэй! — услышал он возглас Преи.

Теперь внутри росло что-то темное, что-то огромное и невероятно злое. Он рождался заново в нахлынувшем потоке магической энергии, которая несла с собой всю дьявольскую сущность Слуг Черепа. Он перерождался. Тэй не мог справиться с этим. Его человеческая сущность была слишком сильно искажена.

— Прея! — шепнул он. — Скажи Бреману…

Потом он поплыл, теряясь во времени и пространстве, а очнулся в Арборлоне. Стояло лето. Тэй снова был ребенком. Они с Ярлом играли, и Тэй упал, пытаясь влезть на стену. Он сильно ударился головой и теперь лежал на траве. Стоявший рядом Ярл говорил:

— Ну что ты, как маленький! Подумаешь, упал! Ты же совсем не расшибся!

Стараясь не обращать внимание на звон в ушах и ссадины на локтях и лице, Тэй попробовал встать. В это время Прея, которая тоже играла с ними, обхватила его руками и сказала:

— Лежи спокойно, Тэй. Подожди немного, пока перестанет кружиться голова. Нам некуда спешить.

Он открыл глаза. Ярл Шаннара с потерянным выражением на суровом лице качал его на руках. Стоя на коленях, над ним склонилась Прея. Слезы стекали по ее лицу.

Тэй нащупал руку девушки и взял в свою.

Потом, так же, как он сделал это с Рэттеном Киппом, друид с помощью магических чар вытянул воздух из своих легких. Он почувствовал, как сердце стало биться реже, пульс замер. Ощутил, что распад тела тоже замедлился, а потом прекратился. Тэй погрузился в сон. Это все, что ему оставалось. Уснуть.

Темная пелена опустилась перед глазами, лишив его зрения. Он вздохнул. Смерть подошла быстро и тихо и унесла его с собой.

Почти неделю потратили Бреман, Марет и Кинсон Равенлок на то, чтобы добраться до Каменного Очага. Всю дорогу они шли пешком, поскольку и друид, и следопыт в один голос уверяли, что так получится быстрее. Оба хорошо знали эту местность, часто бывали здесь и утверждали, что там невозможно проехать верхом. Почти в самом начале пути они окажутся в таком месте, откуда лошади не смогут идти дальше и их придется оставить. Так что лучше не усложнять дела и сразу идти пешком.

«Для них-то лучше, — думала про себя Марет. — Они привыкли к длинным переходам, а я нет». Тем не менее она ничего не сказала.

Кинсон шел первым, стараясь подобрать подходящий всем троим темп. Он знал, что, хотя Марет не такой хороший ходок, как они с Бреманом, она достаточно крепкая. Первые два дня он вел их по равнине, где дороги и тропы были хорошо видны. Кинсон часто останавливался, чтобы дать Марет отдохнуть, следил, не забыла ли она набрать свежей воды. Вечером он осматривал ее башмаки и ноги, проверяя, цело ли то и другое. Как ни странно, девушка без пререканий позволяла ему делать это. После возвращения Бремана Марет ушла в себя, и Кинсон решил, что она готовится к тому моменту, когда ей придется рассказать друиду правду о себе.

Между тем они продолжали свой путь к Темному Пределу. Шли главным образом по берегу реки Рэбб, чтобы проще ориентироваться и всегда иметь под рукой питьевую воду. Стояли тихие солнечные дни и спокойные ночи. Густые леса дарили им кров и прохладу. Путешествие протекало без происшествий.

Вечером третьего дня Марет сдержала свое обещание и призналась Бреману, что никогда не входила в орден сторов и не училась у них врачеванию. Всему, что знала о магии — будь то целительство или что-либо другое, — она научилась сама. Умение приходило к ней через трудный, порой мучительный опыт, пока она не решила, что самая лучшая сфера применения ее магического дара — целительство.