Мы плескались в озере, как маленькие дети. Вода была освежающей. Я давно не испытывала такой радости.

– Ниночка, я всегда буду помнить этот день, – прошептал он, притягивая меня к себе. Его губы прикоснулись к моим губам. Я издала тихий стон. Его большие руки ласкали меня, и невероятная жажда завладела мной. Какой же запах источает его тело! По коже пробежала мелкая дрожь. Его пальцы коснулись моего бедра, и между ног разгорелся костёр.

– Хочу тебя! – я страстно мечтала, чтобы он скорее проник в меня. Когда это произошло, я окунулась в безграничное счастье. Все мысли исчезли, осталось только ощущение блаженства. Каждая клеточка тела наслаждалась. Миллионы звёзд будто проносились перед глазами. Потом я лежала на его груди, а он целовал мои волосы. Я расслабилась и уснула.

Очнувшись, я обнаружила себя лежащей на скамейке в парке. Как? Неужели это был сон? Эх, что только не увидишь в царстве Морфея! Я направилась домой. День был солнечным и ярким.

– Прости меня, – воскликнул Вениамин, когда я вернулась, – у меня ничего с этой девушкой не было, клянусь тебе!

– Мне всё равно, – сказала я.

Я набрала полную ванну тёплой воды, добавила ароматных масел, разделась и погрузилась в неё. Впервые за долгое время я ощущала душевный покой. Неважно, что будет дальше. Главное, что я есть здесь и сейчас.

Позже, когда я хотела достать телефон из плаща, я обнаружила в кармане увядший букетик полевых цветов. Спасибо тебе, Ваня.

– Чего кислая такая? – в кабинет ворвался рыжий ураган по имени Софья. – Случилось что? Или грусть-тоска от того, что ничего не случилось?

– Пал Палыч просил зайти, вот сижу и настраиваюсь.

– Дура ты, Ленка, вот как есть – полная дура. Такой мужик за тобой ухаживает: взрослый, с деньгами, с недвижимостью, при гавриле, как говаривал мой дед, – Соня, присев на подоконник, любовалась своими стройными ножками.

– Вот и забирай его себе, со всеми гаврилами: однотонными, в горох и в полоску, и будет тебе счастье. И ему, может быть, если сумеет тебя обуздать.

– Молчу, молчу, – рыжая бестия картинно закрыла рот ладошкой и жеманно закатила глаза, – вы же у нас фифа странная, вам нравится быть матерью-одиночкой. Этакой сильной женщиной, гордо несущей груз проблем. Ладно, подруга, не кисни, если утро не задалось – это ещё не вечер.

Пал Палыч, как всегда, загрузил работой, заметил, что у меня усталый вид и предложил на выходных втроём сходить в кафе и полакомиться мороженым. Время и кафе на наше усмотрение. Он отвезёт, выгуляет и вернёт всех домой – отдохнувших и в отличном настроении.

Ага! Новая тактика – подружиться с сыном и приручить маму! Пришлось шефа разочаровать. Эти выходные у нас заняты. Мы едем на дачу к родителям справлять юбилей. Нас заберут, можно не беспокоиться, всё продумано до мелочей. Шеф задумчиво посмотрел на меня, сказал, что к этому вопросу мы ещё вернёмся, и пожелал продуктивного дня.

День получился суматошным и непродуктивным. Спасибо Соне, что напомнила о конце рабочего дня, и я побежала в сад за сыном.

В группе четырёхлеток Федя, на мой субъективный взгляд, был самым красивым и самым смышлёным мальчиком. Он что-то рисовал, от усердия высунув кончик языка. Ирина Вячеславовна, наш воспитатель, заметила меня:

– Федя Рокотов, за тобой мама пришла.

Сын быстро попрощался со всеми и, сверкая синими глазёнками, побежал ко мне, крепко держа рисунок.

– Привет, сынок! – я поцеловала чёрный хохолок на макушке. – Как ты? Я так по тебе соскучилась…

– И я соскучился, – Федя прижался ко мне и закрыл глаза. – Мам, смотри, что я нарисовал: это я. Видишь, какие волосы? Это ты – красивая, с бантиком. Белый карандаш совсем не рисовал на листке, и я тебе сделал жёлтые волосики. А это мой папа – он большой и сильный, как супергерой. Нравится?

– Очень красиво! – сказала я и поняла, что время вопросов и ответов пришло. Ладно, об этом я подумаю позже, а сейчас – домой.

Федя не умел ходить, держась за руку. Вокруг было столько неотложных дел: попинать бумажку, подобрать прошлогодние листья, нарвать и вручить мне букет из сухой травы. Наш путь становился длиннее в два раза, но это отвлекало от ненужных мыслей.

Троллейбус подошёл полупустой. Мы сели и стали придумывать ужин.

– Мам, а давай сегодня До-До Пиццу сделаем. С колбаской и сыром, как я люблю. И травку туда можешь бросить… только немного. На одну половину, на ту, что ты будешь есть.

Я сказала, что предложение заманчивое, я подумаю. И тут увидела мужчину.

Эту спину я узнала бы из тысячи. Узнала бы на ощупь, с закрытыми глазами. Крепкая шея и непокорный чёрный хохолок. Это был он. Значит, вернулся. Пять лет прошло, а я помню всё до мелочей. Помню, во что мы были одеты и какая погода была. Помню каждое слово и выражение его лица. Такое трудно забыть.