Я слегка кивнула, и начала проваливаться в сон.

Через несколько дней мне стало легче, и я смогла принять Дейзи, которая почти каждый день приходила увидеть меня.

— Кэйти, я так испугалась, — заплакала она. — Ты не отвечала на звонки, я же знала, что ты хочешь бросить своего тирана. Подумала, вдруг ты решилась ему сказать, и он убил тебя. Господи, ты такая бледная, аж серая, — зарыдала еще громче. — Ты похожа на скелет! Он превратил тебя в живой труп! Почему ты не ушла от него раньше? Ты же знаешь, я бы забрала тебя к себе в любое время дня и ночи.

— Не надо, Дейз, не плачь. Я во всем виновата сама. Я любила его. Какой–то своей больной любовью. Ты не понимаешь. Да, он бил меня и всячески унижал. Но потом обязательно каялся и вымаливал прощения. Он тоже любит меня. Но эта любовь, рано или поздно, убьет, высосет всю жизнь из моего тела. Так не может больше продолжаться.

— Я рада, что ты это понимаешь. Когда я пришла, дверь была открыта, а ты… ты лежала на полу без сознания. Я думала, ты мертва!

— Я жива, все нормально, — пытаюсь успокоить подругу.

— Я убью его! — выкрикнула она. — Вырежу его сердце, и скормлю воронам!

Я засмеялась. Но моя улыбка исчезает, как только открывается дверь, и я вижу Кристофера.

— Ах ты ж сукин… — начинает Дейзи, но я беру ее за руку.

— Не надо, — смотрю умоляюще.

— Мы можем поговорить? — робко спрашивает Кристофер.

— Тебе не о чем с ней разговаривать, — рычит подруга сквозь зубы, как тигрица, готовая к прыжку, защищая свое потомство.

— Дейз, подожди в коридоре, — прошу я. Она непонимающе смотрит на меня, но я утвердительно киваю.

— Хорошо, пойду поищу скальпель. Если хоть пальцем к тебе дотронется — кричи, и я отрежу ему конечности и засуну их в его же зад! — на последней фразе злобно смотрит на Криса. Тот лишь опускает глаза.

— Все будет в порядке, — заверяю подругу, и она выходит.

— Привет, — еле слышно произносит Крис. — Неважно выглядишь.

Я лишь горько улыбаюсь.

— Я люблю тебя Кейти, — его голос дрогнул.

Как всегда одет безукоризненно: дорогой черный костюм от известного модельера, белоснежная рубашка и начищенные до блеска туфли. Но сегодня без галстука, верхняя пуговица рубашки расстегнута. Волосы непривычно взьерошены, а под глазами темные круги, как будто он не спал несколько дней.

— Зачем ты пришел, Крис? — спрашиваю я, пытаясь не встречаться с ним взглядом.

— Сладкая, я так сожалею, — произносит он заученную фразу, которую я слышала тысячу раз. — Я так безумно люблю тебя. Ты сводишь меня с ума… Знаю, я совершил ошибку. Я больше никогда тебя не обижу и не оставлю. Дай мне шанс. Эта ситуация показала, насколько ты дорога мне. Я не хочу тебя терять…

— Крис, я устала, не могу так больше. Твоя любовь убивает меня, я истощена. Сил совсем не осталось. — Я поднимаю на него глаза, полные слез.

— Нет, сладкая, я не могу. Это уничтожит меня.

Он подходит ближе к кровати, протягивая ко мне руку, но, увидев, как я вздрогнула, прячет руку в карман.

— Я люблю тебя, — снова отчаянно шепчет он. Я вижу, как сжимаются его челюсти и подрагивает нижняя губа. Мне даже на секунду становится его жаль. Но потом вспомнились все то, что он со мной сделал. Все начиналось с невинных экспериментов в постели, а переросло вот во что.

— Если любишь, отпусти, — я чувствую, как предательская слезинка катится по моей щеке. — Крис, больше ничего не осталось, все умерло вместе со мной в той комнате.

— Нет, не умерло, — как одержимый замотал головой Кристофер. — Ты жива, жива! Я знаю, что ты любишь меня, и не сможешь быть ни с кем, кроме меня. Я тебе нужен. Я, и никто другой. Ни с кем ты не сможешь почувствовать того, что чувствовала со мной. Я твой Бог, твоя жизнь, твое все!!!

— Когда–то был, Крис. Но не сейчас. Я любила тебя, всей душой любила…

— Ты и сейчас любишь, — перебивает меня он.

— Нет, Крис. Как ты не понимаешь? Твоя нездоровая любовь и одержимость рано или поздно убьют меня. Отпусти, отпусти, отпусти… — закрыв глаза, как в бреду повторяю я.